Он ехал без группы, один, заранее разработав маршрут со специальным гидом-проводником в Египте. (Университеты Египта, Иордании и Израиля оказывают такие услуги.) В этот раз собирался побывать в древних Фивах, где еще валяются гигантские глыбы рухнувших тысячи лет назад колоссов, затем посетить Александрию, оттуда – на Синай, и закончить это трехнедельное путешествие в древней Петре.
...И пошел Влад в то удивительное путешествие по святым древним местам, с гидом-проводником из Каирского университета по имени Ахмед и водителем-арабом. Водитель, очутившись в любом населенном пункте, тут же исчезал – якобы к родственникам, а возвращался с большим опозданием, весьма помятый и с мутными глазами.
Но Аллах и с тем водителем, и с гидом Ахмедом, постоянно и по любому поводу клянчившим у них с Гурием деньги, и хвастливо не выпускавшим из своих рук IPhone последней модели.
...Словно воскресали перед глазами Влада призраки древней Византии. Императоры, свита, опальные патриархи. Места сражений императорской армии с кочевыми сарацинами, неудачные походы императора Валентина, страшные битвы Юстиниана с персами. И башни, и базилики, возведенные в городах и пустынях императрицами Еленой и Евдокией, и многочисленные монастыри дикой Фиваидской пустыни, скиты и лавры.
И брели под стражей мужественные, впавшие в государеву немилость патриархи, из Иерусалима и Александрии, в гибельную Петру, в рудники и каменоломни, умирать там или ждать помилования из великого града Константинополя...
Все то, что когда-то так любил Влад, чем когда-то пылко увлекался еще с отрочества, все прочитанные им книги по истории Византии, когда-то взятые у дяди Алеши, а потом в библиотеке Киево-Могилянской академии и в архивах Национальной исторической библиотеки, поездки на археологические раскопки в Крым и Львов, – все это не умерло, не прошло бесследно.
Где они только ни останавливались на ночлег! И в палатках бедуинов, и в пещерах, спали и на досках, подстелив верблюжьи рогожи. В Александрии позволили себе роскошь – заночевали в гостинице. В холлах гостиницы сверкали рекламы шикарного казино, а под окнами громко скулили голодные собаки...
Ночевали и просто под открытым небом. Сидели у костра, слушали заунывные арабские песни Ахмета. Иногда Гурий читал псалмы: «Окропиши мя иссопом и очищуся... Не убоишися от страха нощного и беса полуденного... На аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия...»
Много псалмов он знал наизусть. Голос имел низкий, прокуренный. Порой читал так тихо, что стреляющие искрами головешки заглушали его речь: «Жертва Богу дух сокрушен. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит...»