Эх, Влад, Влад...
К Юрке поехали с обыском домой. И легко нашли там часы «Армани» с позолоченным браслетом. Они лежали в ящике его стола. А в уголке в комнате стояла гитара. Тр-рень...
В коридоре – перепуганной стайкой – родители. Мамы разговаривают вполголоса, отцы молчат. Когда кого-то заводят в кабинет на допрос, родители затихают. Их перепуганные глаза устремляются на своих нерадивых, бестолковых сыновей. И чего им не хватало в этой жизни? Как же мы не доглядели?!..
– Владя!.. Сынок!.. Юрочка! Родной мой!.. Сашка, Сашенька...
Было еще одно опознание – с другим потерпевшим, у которого сняли часы. Влад снова стоял в кабинете следователя, в ряду с тремя другими незнакомыми парнями. Мужчина средних лет, с сильно разбитым лицом, с пластырем на правой брови, под которым, видимо, были наложены швы, смотрел пристально на всех стоящих перед ним.
Сердце Влада так сильно забилось, что даже спустя двадцать лет он помнит эти удары и ту ледяную волну, окатившую его с ног до головы. Понимал, что сейчас, от одного слова этого незнакомца, от одного кивка его головы, зависит всё.
...Темная, темная дорога, широкая, ведущая куда-то вверх, под гору, а потом – стремительно вниз, развернулась перед ним и потянула Влада за собой, в глубокую пропасть, где только лязг железных дверей, где наручники, где урки, урки, урки. И он – худой, коротко стриженный, в робе зэка с нашитым номером на груди. Самый несчастный, самый погибший среди всех на Земле...
– Нет. Не он.
Послышалось? Ноги Влада стали тяжелыми, как будто ватными. Он пошатнулся, в глазах поплыли темные круги. «Нет. Не он... Не он...» С трудом попытался проглотить слюну, во рту было сухо и как-то странно тепло.
Он опустил голову вниз, чтобы спрятать лицо. «Уведите. Уведите меня скорей, в камеру, куда угодно, только подальше от этого, с разбитым лицом!»
– Распишись вот здесь, Мостовой. И вот здесь тоже. Это подписка о твоем невыезде из города. До суда, падло, сиди дома и не рыпайся, понял? – следователь положил в папку бумаги с подписями Влада. – Сейчас у тебя возьмут отпечатки пальцев.
И повели Влада на третий этаж того веселого заведения – районного отделения милиции на улице Тверской. Окунули там валик в специальную черную тушь и прокатили им по всем десяти пальцам Влада, и на бумаге остались неповторимые отпечатки его пальцев. Точно туда же из камер завели потом и Юрку, и Сашку. У них тоже взяли отпечатки пальцев.
Но только была одна существенная разница – в их дальнейшем пути. Влад вышел из здания, где к нему со слезами бросились мама и отец. А Юрия Ханаева и Александра Демина повезли в СИЗО – следственный изолятор знаменитой Лукъяновской тюрьмы.