Диалектически мысливший глава революционного правительства оказался прав, давая наставления Чичерину: «Сделать все возможное и кое-что невозможное для того, чтобы усилить пацифистское крыло буржуазии.., разъединить между собой объединенные в Генуе против нас буржуазные страны.., глубже расколоть пацифистский лагерь буржуазии с лагерем грубо-буржуазным, агрессивно-буржуазным, реакционно-буржуазным»4.
Успеху дипломатии и внешней разведки, безусловно, содействовала новая экономическая политика. История НЭПа все еще нуждается в серьезных не конъюнктурных исследованиях. Тема остается актуальной и в наши дни. Почему Ленин, преодолевая сопротивление сильного лево-экстремистского крыла в партии и, возможно, самого себя, круто повернул внутреннюю политику от аскетически сурового «военного коммунизма» времен гражданской войны? Серьезным основанием для перехода к новой политике было массовое недовольство рабочих, крестьянские восстания, кронштадтский мятеж в марте 1921 года, подавленный крупными соединениями под командованием Тухачевского.
Новая многоукладная экономика включала капиталистический сектор. Здравомыслящая Россия с удовлетворением восприняла курс, который выводил страну из глубокого кризиса и предвещал своеобразный ренессанс.
Предстоит изучить много все еще малодоступных архивных материалов, чтобы ответить на вопрос: НЭП – «временное отступление»? Или – «всерьез и надолго»? Оба утверждения принадлежат Ленину. Однозначного ответа пока нет. Сомневаюсь, что он вообще возможен. Скорее всего Ленин выступал в данном случае как прагматик и действовал в зависимости от результатов и обстоятельств.
Но бесспорным представляется, что Ленин и те люди из «старой большевистской гвардии», которые ввели НЭП, являли собой наиболее образованный, «европеизированный» слой в партийном руководстве, ориентированный, безусловно, на интеграцию с западной культурой. Не случайно они так жаждали революции в Германии и единения с ней. Так же как не случайно и то, что с 1921 года Ленин и его соратники обратились к европейскому и американскому опыту научной организации труда в промышленности. Ленин поощрял поиски Гастева, исследования в сфере товарно-денежных отношений, новаторские работы Чаянова, рекомендовал использовать в местных условиях опыт Тейлора и Форда.
Разумеется, далеко не всем в коммунистической партии нравилась такая политика, в особенности новому поколению большевиков, призванных к активной политике революцией, гражданской войной, тем, кто уверовал в силу как самый эффективный способ решения всех социальных проблем.