Английскую миссию в Москве возглавил полковник Хилл. Его знали здесь как одного из помощников Локкарта, известного в свое время посла-заговорщика, пытавшегося свергнуть большевиков после Октября 1917 года.
Любопытную характеристику полковнику Хиллу дал Гарольд (Ким) Филби. «Среди преподавательского состава разведывательной школы СИС был весельчак Джордж Хилл, – пишет Филби в книге «Моя тайная война». – Он после Октябрьской революции был одним из английских тайных агентов в Советской России и личным другом небезызвестного Сиднея Рейли. Автор книг о своих таинственных приключениях в Советской России, Д. Хилл был одним из немногих англичан, который действительно готов был всегда засыпать песок в советские буксы. С большим брюшком, Хилл скорее походил на опереточного короля с лысой макушкой вместо короны. Именно его Черчилль послал в Москву в качестве руководителя миссии управления специальных операций. Мои друзья в СССР приняли это назначение с восторгом: они знали о Джордже Хилле все…»
Миссию советской разведки в Лондоне возглавил Чичаев. В сентябре 1941 года гидросамолет английских ВВС «Каталина» доставил его из Архангельска в Шотландию. Шестнадцать часов беспосадочного перелета, маневры, чтобы уйти от наседавших «мессершмитов». И вот он, Лондон.
С первых же дней Чичаева восхитила и покорила стойкость англичан, мужество, с которым переносили они бомбежки.
Однажды во время очередного налета немецкой авиации на Лондон бомба упала на школу, где только-только начались уроки. Под развалинами рухнувшего здания погибло несколько десятков детей.
В тот день английские зенитки сбили три фашистских самолета.
Утром лондонцы, раскрыв газеты, увидели на их страницах два фоторепортажа. Один – о погибших школьниках и скорбящих матерях. Другой – о похоронах немецких летчиков. Покрытые знаменами гробы пилотов Люфтваффе и венки из живых цветов несли английские авиаторы.
Чичаев – человек своего времени, частица системы, которая воспитывала непримиримое отношение к врагу: «Если враг не сдается – его уничтожают». Показательные похороны фашистских летчиков вызвали в нем, как вызвали бы в то время, наверное, в каждом советском доме, по меньшей мере, недоумение.
Все смешалось в военном Лондоне: бомбардировки и дипломатические приемы, эвакуация и визиты. В честь 25-й годовщины создания Красной Армии посол Майский устроил большой прием.
На этом приеме, вспоминал Чичаев, к послу подошел, попыхивая традиционной сигарой, Уинстон Черчилль. «С капризным выражением лица он небрежно сказал, что очень недоволен поведением советского правительства, которое нанесло ему «незаслуженную обиду». Наш посол похолодел.