Сикорский умолчал о Восточной Пруссии, имея ввиду длительную беседу со Сталиным в декабре 1941 года.
В разговоре с Рузвельтом и Галифаксом Сикорский высказал также свои соображения о послевоенном устройстве Восточной Европы и заметил, в частности, что должна быть организована Федерация в составе Литвы, Польши, Чехословакии и, возможно, Венгрии. Эта федерация должна будет работать в тесном контакте с группой Балканских стран, включая Грецию. Германию надлежит разделить на составные части, которые станут самостоятельными.
ПЕТР ПОПОВ – ПРОДОЛЖЕНИЕ В АЛМА-АТЕ
…К началу войны в СССР собралась многочисленная польская эмиграция. В этой среде правительство Сикорского надеялось сформировать польскую национальную армию. Однако цели ее, отношение к СССР, как и вообще политический курс правительства Сикорского, были во многом неясными. Выяснить подлинные намерения, расстановку противоборствующих групп внутри польского правительства могла только разведка.
15 октября 1941 года в 12 часов ночи в квартире Петра Попова раздался телефонный звонок. Дежурный передал приказ руководства: приготовиться к эвакуации в Алма-Ату. В 5 часов утра Попов получил необходимые документы, а в восемь часов был на вокзале. Однако из Москвы поезд отправили только вечером, когда стемнело, так как днем немцы бомбили железные дороги.
До Рязани было несколько воздушных тревог. Пассажиры, выскакивая из вагонов, убегали в поле. Таким был путь до Куйбышева, нынешней Самары. А за Волгой в городах даже не было затемнения. Вероятно, Волга казалась россиянам такой же могучей преградой для противника, каким виделся англичанам Ла-Манш.
По дороге в Алма-Ату Попов как бы растворился. На перрон сошел господин «Д», представитель солидной американской фирмы «Фоксборо», эксперт по техническим вопросам. Он разместился в лучшей гостинице города «Дворец Съездов», где, между прочим, расположилось и польское представительство.
В глазах эмигрантского польского правительства в Лондоне Россия была неприятелем, даже если с нею приходилось сражаться против общего врага.
Однако в том, что касалось перспектив разгрома Германии и вступления в Польшу русских войск в польском руководстве не было единства, мнения о «способах обуздания Москвы» резко расходились.
Умеренное крыло, представленное Сикорским, стремилось проводить реалистическую политику в отношении России. Как только армии Германии вторглись на польскую территорию, Сикорский, несмотря на сильную оппозицию, восстановил дипломатические отношения с Москвой. И уже в июле 1941 года заключил с Советским Союзом соглашение, по которому объявлялся недействительным раздел Польши, произведенный Германией и СССР в 1939 году. В декабре 1941 года Сикорский посетил Москву и имел длительную беседу со Сталиным.