Глава отдела, достославный и многоуважаемый Приторий, обитал, на первом, как объяснил мне Серж, правительственном уровне. Спустившись на лифте, и немного поплутав по коридорам, админестративного сектора, в котором было совершенно безлюдно и тихо, мы вошли в здровенную приемную начальника службы патруля. Здесь, в приятно-зеленоватых тонах оформленной комнате, заставленной мягкой мебелью, и освещаемой настенными светильниками в виде больших, хрустальных лилий, нам пришлось немного подождать. По дороге я попросил своего сопровождающего, коротко расказать мне о том, кто такой Приторий, и как мне себя с ним вести. На что Серж, особо нераспространяясь, поведал, буд-то никто из живущих в доме, толком не знает кто такой наш Приторий. Мол некоторые сторожилы говорят, что он родился одним из первых в доме, поэтому у него такие знания и власть. А вести себя с ним нужно просто и естественно, поскольку глава патруля, отличный физиономист и психолог. И что любая ложь, или неискренность, принимается им как личное оскорбление. А портить отношения с ним, лучше не стоит.
Короче, из всего сказанного, я уяснил лиш,, что этот объект, весьма и весьма непрост, а если вспомнить, что говорил мне давеча Роман, по поводу рождения и прочих деталей, в которых мой случай был непохож на остальные. Мне по всей видимости, вновь можно ожидать каких-то новых и необычных поступков со стороны этого странного парня.
Оказалось, все мои опасения, были хотя и не напрасны,но слегка, не того спектра. Такой неприступный и грубоватый внешне, глава службы патруля, был совсем иным в обычной беседе. Я поначалу, когда в селекторе прозвучал, не то приказ, не то приглашение: - Новорожденный Алекс, на собеседование! Немного-было оробел, но встретив определенно дружелюбный и приветливый взгляд, усадившего меня в довольно удобное кресло и расположившегося напротив, за большим столом, парня, в красивом, серебристом, с зелеными позументами прикиде, слегка разслабился. А после того, как он самолично приготовил и подал мне чашку великолепного, черного кофе, я понял, не так страшна смерть, как ее малюють. И еще, прихлебывая горячий, отлично сваренный напиток, я поймал себя на странной мысли: Этот парень, будет моим самым лучшим другом! Но затем, испугавшись что гостеприимный хозяин здоровенного, но почему-то почти совсем пустого кабинета, прочтя на моей физиономии эту, непонятно откуда взявшуюся мысль, сочтет ее за неуважение и наглость, постарался настроиться на открытый и доверительный разговор. А между тем, видно никуда неторопящийся Приторий, медленно цедил свой кофе, и глядя мимо меня, похоже о чем-то размышлял.