— Оставь его здесь!
Алия надулась, сбросив лямку мешка с плеча.
— Мы не на войну идем, а только посмотреть. — Я бросила прощальный взгляд на кувшинку и пошла за вышедшими из комнаты друзьями.
Около моста мы встретились с развеселым цыганским табором.
Табор состоял из мавок, нескольких стригонов [14]и двух медведей. Телеге, на которой Никодиму доставляли вино, был придан вид цыганской кибитки, из которой торчали личики кикиморок и лешего, Вполне сходивших за чумазых цыганских детей.
— Вы с нами? — закричали мавки.
— Нет. — Аэрон потянул нас к мосту. — Мы будем ждать вашего выступления там, у стен.
На другой стороне моста уже собрались остальные ученики, пожелавшие поучаствовать в веселье. Гомонящей толпой мы отправились к Вежицам. Когда уже совсем подходили к окраинам по небольшому перелеску, на дороге, ведущей в Веж, послышался звон колокольчика.
— Кто это едет? — спросила Алия.
— Златоградские купцы, их день, — пояснил кто-то из ребят.
— Забавно было бы и их бирками одарить, — пробормотала я, а Аэрон прищурился и подтолкнул меня в спину:
— Ну беги.
— Чего?! — не поняла я, а вампир снял свою кожаную безрукавку, широко расправил крылья и объяснил:
— Ты убегаешь, я догоняю, купцы спасают, и ты в обозе. А там вешай свои бирки.
Остальная нечисть заухмылялась, выглядывая из-за кустов и деревьев по бокам дороги. Я взъерошила волосы и с диким воплем выскочила на дорогу. Аэрон вывалился следом, злодейски хохоча. Я со всех ног пустилась навстречу обозу, визжа, как праздничная шутиха.
— А-а-а! Упырь! — верещала я, кидаясь чуть не под копыта лошадей, впряженных в первую обозную телегу. Оглянулась на Аэрона, и волосы уж совсем натурально встали дыбом. Не хотела бы я встретиться с ним ночью в темном переулке!
Кони дико заржали и, как самые глазастые и умные, собрались сбежать, но им не дали. Обоз встал. Купец замахнулся на меня плетью, однако же, увидев Аэрона, сам чуть не рванул по дороге, как та кобыла.
— Ну-кась, отойди-ка, пигалица! — Один из наемников, охраняющих купеческий обоз, оттеснил меня себе за спину. Остальные охранники спрыгнули с первой телеги, на которой ехали, расслабившись ввиду близости Вежа, и ощетинились копьями и мечами. Аэрон оскалил клыки и расправил крылья, на его лице играла кривая ухмылка, от которой кровь в жилах стыла. Охрана купеческая стала с опаской наступать, читая молитву Хор су и грозя оружием. Аэрон ощерился, попятился, а потом с воем вломился в чахлый перелесок и затерялся среди деревьев и кустов.
Меня подсадили на телегу, сунули в руки фляжку с крепким вином и сочувственно похлопали по спине.