— Воды набрали, идем обратно?
Карыч встряхнулся, щелкнул клювом и проворчал:
— Вечер-реет. Кар-раконжалы могут появиться. Доказывай потом, что ты не жер-ребец. — Ворон уверенно пошел впереди, а я с тревогой оглядывалась по сторонам. «A Аэрон-то думал вернуться к вечеру», с печалью подумала я. То, что караконжалы — это водяные демоны, я давно знала, как и то, что они просто обожают кататься верхом, и необязательно на лошади.
Из состояния глубокой задумчивости меня вывел сердитый кар Стража:
— Ну чего зыр-рите?
— Кому это вы? — Я обернулась на стволы деревьев.
— Амба.
— Кому амба? — не на шутку встревожилась я.
Ворон одарил меня взглядом, коим смотрят на неразумное дитя, смесь досады и умиления:
— Не амба, а амба, — поправил меня Страж, делая ударение на последний слог, — духи. Да не кр-рутись ты, все равно не увидишь. И, обращаясь уже не ко мне, а к невидимым амба, раскатисто каркнул:- Бр-р-рысь!
Я хмыкнула и снова, утопая в глубоком хрустящем снегу, пошла за Стражем, стараясь не разлить воду. Любопытство все-таки не давало покоя, и я, немного помучившись, спросила:
— А что делают эти амба?
— Одиноких путников убивают. — Страж заметил мой испуганный взгляд и успокоил: — На тебя не кинутся, не тр-русь.
Я тут же жутко возгордилась своей значимостью и в результате чуть не оставила нас без воды, запнувшись за ветку бузины. Ворон с готовностью прокомментировал:
— Дур-ра.
Возможно, мне показалось, но в голосе пернатого прозвучали умиленно-влюбленные нотки, поэтому я даже огрызаться не стала, чтобы понапрасну не сотрясать воздух.
На полянке радостно потрескивал костерок и упоительно пахло жареным мясом с луком. Алия выбежала меня встречать, лениво махнув пушистым хвостом. Лейя и Аэрон грели над костром руки. Лейя, увидев меня, просияла, а Аэрон набросился с упреками:
— Чего ты так долго? Мы замерзли, чая хочется. — Он наклонился и пожаловался мне на ухо: — А Карыч запугивает нас жуткими историями.
Я протянула котелок Аэрону, тот удивленно воззрился на воду: — Уже вскипела?! Где же ты кипяток-то нашла?
— Места надо знать, — отшутилась я, бросив взгляд на Карыча.
— А это что? — Лейя схватилась за бересту и, ойкнув, уронила на снег. — Какая гадость!
Аэрон тоже потрогал живую бересту, присвистнул и сунул мне в руки.
— Мерзостней ничего в жизни в руках не держал. — Он вытер руки о штаны. Алия даже нюхать отказалась, я сунула бересту в карман шубки, за пазуху ее убирать совсем не хотелось. Пока Карыч склонял голову то на один бок, то на другой, рассматривая готовящееся мясо, я вытащила из-за пазухи кувшинку.