Клэр вздохнул и встал, а потом обнял меня со спины, прижимаясь щекой к виску. От голубовато-серой ткани дядиного домашнего костюма веяло слабым винно-цветочным ароматом — скорее всего, духами. А от кожи — лихорадочным жаром… или это я была холодна как лёд?
— Самое смешное, прекрасная моя племянница, что он собирался катать вас дольше. — Клэр шевельнулся, и его зефирно-мягкие локоны скользнули по моему лицу. Странное дело, я не чувствовала себя неловко, хотя обнимал меня мужчина — родственник, но лишь формально, потому что до этой зимы нам не приходилось даже говорить подолгу. — Однако вы напугали его гораздо больше, чем он вас.
— Правда? — улыбнулась я.
— Да, — кивнул дядя и выпрямился, напоследок погладив меня по голове. — Он проклинает минуту, когда согласился взять деньги. А теперь ступайте и ложитесь спать, Виржиния. У вас такой вид, что самое время пугать ночные кошмары.
Это было ужасно бестактное замечание, но я деликатно сделала вид, что ничего не заметила.
Как и подобает настоящей леди.
Ночь тянулась под изматывающий аккомпанемент хлюпающих и свистящих звуков. Источник их постоянно менялся. Иногда чудилось, что огромная тварь склоняется над изголовьем, шлёпая обвислыми губами и тяжело дыша; в другой раз — что гнилая речная вода подступает к самым ножкам кровати. Последнее видение оказалось самым жутким: старуха с жёлтыми волосами стояла над мертвецом, распростёртым на письменном столе, и рука у неё была по локоть в чужих внутренностях. Скрюченные пальцы сжимали и разжимали какой-то мышечный комок, и на мои бумаги капала густая жидкость. Но когда старуха посмотрела на меня, я ощутила не ужас, а гнев, и сказала громко:
— Только попробуй.
И проснулась под испуганное «Ой!» Юджинии. Девочка застыла с платьем в руках, виновато глядя на меня.
— Это не тебе, — улыбнулась я, чувствуя себя немного виноватой. — Доброе утро. Или уже день?
Она со вздохом посмотрела в сторону закрытого ещё окна.
— Так сразу и не скажешь, леди Виржиния.
Это поставило меня в тупик, поскольку шутила Юджи нечасто, в отличие от Лиама, например, да и к сарказму склонности не питала. Но вскоре затруднение разрешилось: Бромли атаковала непогода. Почти всю ночь моросил унылый холодный дождь, превращая остатки сугробов в грязную склизкую массу. С юга пришёл ветер, запутался в шпилях и флюгерах, разозлился и в отместку стал кидаться на прохожих. Низкие-низкие тучи толкались боками, перетекали друг в друга, а иногда, в минуты затишья, опускались так сильно, что задевали шляпы особенно долговязых джентльменов. С крыш капало, в трубах свистело, мостовые неприлично чвакали под ногами…