Седые волосы чуть повыше плеч, прямой, гибкий, сильное худощавое тело — несмотря на возраст. Черные брови и черные глаза. Ястребиный нос и плотно сжатый рот. Красив, да. Бабы млеть должны до сих пор. Но характер — сразу видно. Страшный и жуткий.
А с другой стороны — с Хоши тот поздоровался, как с равным.
Кивнул его парням — мол, слезайте. И подошел к Таши.
— Дед, помощь нужна?
Некромант выдохнул. И пошла комедия.
— Нет, сынок. Спасибо,, да я уж сам. А то и вовсе рассыплюсь… годы мои тяжкие….
Кое‑как сполз с лошади, всем видом показывая, что из него песок сыплется, вцепился в седло…
Ладорат посмотрел с сомнением. Но вслух сказал просто.
— Кайно Ладорат.
— Сатро Раш. Очень приятно, трайши Ладорат.
— Мне тоже, — Ладорат чуть склонил голову. — Полагаю, вам надо отдохнуть с дороги?
— Буду вам весьма благодарен.
— Тогда сейчас вас проводят, а вечером я жду вас за столом.
Таши сгорбился еще сильнее. Поблагодарил и захромал вслед за симпатичной служаночкой, мимоходом отметив брошенный на хозяина взгляд.
Явно влюблена. И наверное — не одна она.
* * *
Комната оказалась уютной. А еще тут чувствовалась заботливая женская рука. Светло–зеленые стены, вьющееся растение, пущенное по одной из них, удачно подобранная картина, добротная мебель без вычурных излишеств… уютно.
И что особенно приятно — засов на двери. Большой и тяжелый.
Некромант выставил служанку, наказав разбудить себя за час до ужина и принести тогда горячей воды. И рухнул на кровать.
Стянул сапоги, откинул в сторону.
— Фирт!
Верный призрак возник полупрозрачной незаметной дымкой.
— Господин?
— Полетай пока по поместью, может, что разузнаешь. А вечером доложишь.
— Слушаюсь.
Призрак испарился. Таши плотно увернулся в шалотту, так, чтобы даже кончик пальца из‑под нее не торчал — и лег спать.
Все остальное — потом. Сначала надо восстановить силы.
* * *
Фирт облетал дом спокойно и методично. Народу было немного — но это и понятно. День, все заняты. Кто там, кто тут…
Но дом, конечно, был просто восхитительным. Бывший воришка даже позавидовал. Хотя… есть ли смысл? Не исключено, что после перерождения он себе такой заведет. А пока просто надо запомнить. И серебряные вазы с цветами, и растения, вьющиеся по шпалерам, и легкие занавеси, которые так красиво колышутся в воздухе…
Уютно тут.
Чистенько, уютно и спокой… ан нет, не спокойно. Вовсе даже наоборот.
— Уйди отсюда! Ты Ливеллу никогда не любила!
— Маменька…
— пошла вон из моей комнаты, приживалка, — резко произнесла женщина. — Сейчас поговорю с Кайно — пусть тебя взашей выгонит! Вместе с муженьком! Дармоеды, взяли их в дом из милости…