Лейри закивала. Кажется, ей стало чуть спокойнее. Все‑таки доверять страшному и ужасному типу в черной шалотте и с подозрительными песиками в такой ситуации и святой не будет. Но видя, как песики обошлись с Лиассио, Лейри готова была им простить — все! И даже немножечко сверху.
Девушка решительно сглотнула комок в горле и потянулась к кувшину с вином. Кушать уже не хотелось, но вот сделать пару глотков хоть чего‑нибудь — очень. Кровь Лиассио не в счет. Сколько ее там было, а пить хотелось зверски.
Таши тем временем направился к Лиассио. Из леса вышел гордой походкой Шейсс и сплюнул к ногам Таши тело слуги.
Некромант посмотрел на оное тело. Чуть пожевано, но живо. Увы, придется поступить жестоко, но собачек надо кормить. А людей Лиассио ему не очень жаль. Такие же подлецы, наверняка. А как еще назвать людей, которые знали, что их хозяин сделал с девочками–рабынями — и все равно продолжали ему служить? Да еще помогали издеваться над Лейрой? Похитить ее?
Нет уж, по меркам Арсайна, такие товарищи не заслуживали никакого снисхождения.
А оправдание, что у них не было выбора… вот и у Таши его тоже нет: и слухов он допустить не может, и собачки голодные…
Таши подошел почти вплотную к Лиассио, чуть наклонился.
Судя по запаху, аристократ был жив, но активно боялся. До медвежьей болезни.
Таши аккуратно пнул его в висок, обеспечивая отключку. Пусть передохнет недолго.
Затем сноровисто спутал мужчине руки и ноги, используя для этого кнут и веревки, заготовленные для Лейри. И посмотрел на собачек.
— Каждому по одному человеку. Есть в лесу. Разрешаю поиграть.
Слова подкрепил поток силы. Приказ, адресованный хищникам. Шейсс, Шайсс и Шойссс радостно взвыли так, что Лейри уронила кубок, а Лиассио пришел в себя и задергался. Но веревки держали. Собачки похватали в зубы свои ноши — и удалились за деревья, откуда через пару минут понеслись вой и крики ужаса и боли. Лейри поежилась и плотнее завернулась в плащ, но бросаться к некроманту и умолять о помиловании почему‑то не стала. Видимо, тоже не испытывала ненужной жалости к своим похитителям.
Таши усмехнулся и наклонился над Лиассио. Крики не прекращались.
— Знаешь, что происходит в лесу? Сейчас там медленно убивают твоих слуг. Гончая питается ужасом и болью жертвы, они по кусочку откусывают от них мясо, съедают пальцы, уши, отпускают, потом опять бросаются, люди мечутся и заливают землю кровью, пытаются убежать, но костяная гончая — самая совершенная машина убийства. Самая страшная… я могу сделать так, что они займутся тобой втроем…
Оказывается в настоящем аристократе очень много дерьма. Из Лиассио вылилась очередная порция, из горла вырвался хрип… Лейри держалась намного лучше.