Жизнь и творчество Николая Носова (сост. С. Миримский) (Авторов) - страница 31

Маленький читатель, понимающий работу доктора Пилюлькина, механика Шурупчика или учёного Знайки не более главного героя сказок, любопытствует вместе с ним, то и дело получая выразительные доказательства того, что никакое умение не даётся без труда. Незнайка же, всякий раз забывающий об этом, неизменно играет в сказках ту же роль, что незадачливый кашевар Мишка. Знакомя малышей со своим героем, писатель так сразу и характеризует его: «Если Незнайка брался за какое-нибудь дело, то делал его не так, как надо, и всё у него получалось шиворот-навыворот». С этим Незнайкиным свойством связано нравственное, воспитательное начало сказок Носова. Подобно герою «Весёлой семейки», Незнайка в своей самодеятельности не только ставит себя в смешное положение, но и зачастую поступает не по-товарищески. То он разбивает автомобиль Винтика и Шпунтика, то потешается над непонятными ему распоряжениями Знайки во время подготовки воздушного шара к полёту, то выдает себя за храброго предводителя воздушной экспедиции, а истинному предводителю Знайке приписывает трусость и невежество. Мало того: в третьей части трилогии безответственность Незнайки приводит к «угону» целого космического корабля.

Ю. Олеша, говоря о мастерстве Носова-сказочника, заметил, что за всеми весёлыми приключениями его крошечных героев «ненавязчиво присутствует мысль о несовместимости бахвальства, зазнайства с подлинными человеческими отношениями между людьми,— даже если это самые маленькие дети. Книга учит уважать знание, труд, товарищество, скромность. Книга художественна, и потому урок, который стремится преподать автор, безусловно, дойдёт до детворы»[4].

Впрочем, во второй части сказочной трилогии страстное утверждение нравственно-эстетического идеала художника — идеала активной, осмысленной деятельности — несколько отступает на задний план, вытесняемое упорным стремлением писателя сообщить ребятам побольше, так сказать, фактического материала. Элементы фантастики, присутствующие, например, в его описаниях чудесных машин и механизмов, изобретённых крошечными мастерами, играют чисто развлекательную роль. Дети, пожалуй, заскучали бы, если бы автор взялся разъяснять им, как устроен водопровод или автомобиль. Но если водопровод сделан из тростника, а автомобиль работает на газированной воде — это уж совсем другое дело. Таким образом, художественные «уроки» писателя здесь приближаются к школьным, хотя и не теряют своей занимательности.

Ещё в большей степени это относится к последней книге трилогии — «Незнайка на Луне». В ней автор делает смелую попытку дать маленьким читателям представление о таких понятиях, как эксплуататорское общество и классовая борьба, биржевые операции и продажная пресса. Искусно построенный приключенческий сюжет, где есть и непредвиденные случайности, и погони, и тайные злодейские происки, а главное — успевший полюбиться ребятам Незнайка,— всё это обеспечило успех книге. Донести до сознания детей столь сложную информацию — задача поистине головоломная, и чтобы справиться с ней, нужно было обладать талантом и опытом Николая Носова. Это несомненно. И всё же нельзя не отметить, что в художественном отношении «Незнайка на Луне» уступает другим произведениям писателя. Образная система сказок Носова здесь теряет значительную часть своей привлекательности, как бы окостеневает, лишаясь той весёлой игровой атмосферы, в которой она жила и развивалась в других его книгах. Детскость сказочных человечков, составлявшая их главное обаяние, вступает в явное противоречие с сатирическими масками миллионеров Спрутса, Скуперфильда или проходимца Жулио, и довольно трудно представить себе игрушечными голодающих безработных или измученного бедностью крестьянина. Да и сам Незнайка кое-что теряет в сравнении с первыми частями трилогии. Он воспринимается уже не как простодушный ребёнок, а как типичный положительный герой приключенческой повести — храбрый, находчивый, удачливый, а иногда, увы, чересчур сентиментальный. Между Незнайкой, в начале сказки похищающим вместе с Пончиком ракету, и молодцеватым героем «лунных» приключений не много общего. Потеряв былую наивность, он сохраняет прежнюю поверхностность во взаимоотношениях с другими персонажами сказки, и от этого его образ несколько тускнеет. Вряд ли кому-то придёт в голову упрекнуть прежнего малыша-Незнайку в том, что ему чужда глубокая, истинная дружба, хотя в сказках Носова, как это бывает в детстве, друзья связаны лишь тем обстоятельством, что они являются соседями по двору. Но когда повзрослевший Незнайка, улетая с Луны, с беспечной лёгкостью покидает товарищей, с которыми вместе пережил немало испытаний, это выглядит уже как некая ущербность. С другой стороны, кажется художественно неубедительной заключающая повествование сентиментальная ситуация, когда Незнайка едва не умирает от тоски по Земле.