(музыка В.Дубинина)
Начиная писать тексты для этого «арийского» альбома, я мысленно представила такую картину: лежу в глубокой канаве, на склонах которой растут роскошные лопухи-мутанты. Смотрю в гордящееся своей безупречной голубизной небо. В него серебристыми веретенами впиваются стартующие ракеты. Одна из ракет загружена музыкантами АРИИ, их женами, детьми, внуками и правнуками, гитарами, примочками, невменяемыми от усталости техниками… Меня забыли здесь, на Земле. Нет, я не обижаюсь, я привыкла к такой забывчивости, давно придумав оправдание людям, всю жизнь певшим написанные вместе со мной хиты: «Настоящие поэты должны умирать в Нищете, в канаве…». Хотя слово «поэт» с трудом отношу к себе, это звание обязывает к слишком многому, оно ассоциируется с огромной гранитной глыбой и с высеченным на ней профилем потомка арапа Петра Великого. Конечно же, не поэт, а кружевнипа — личность, плетущая словесные кружева, преимущественно черного цвета с тонкой металлической ниткой.
Еще более приземлено — словоукладчица, т. е. та, что укладывает слова в предложенные рамки.
Первый вариант текста на первую песню назывался «Гром» — имелся в виду гром при старте целого десятка стальных корпусов, начиненных ультрасовременной электроникой, на борту которых в нетерпении увидеть новое поле для экспериментов томятся десятки людей — убийц своей же планеты.
Вспоминается примерно такое (за точность не ручаюсь, черновики утеряны):
Прощай, дряхлая Земля,
На тебя никто не держит зла,
Но будущего нет у твоих детей.
Наш век мчится на закат,
Прямиком в банальный жаркий ад,
Золотит свой трон хмурый Водолей…
Постой, время есть взглянуть
На свой дом, пока не начат путь:
Ты с рожденья был винтиком машин —
Машин для штамповки слов,
Мертвых тел, юродивых шутов,
Сексуальных воин женщин и мужнин…
Берем Космос под контроль —
Для своих придумаем пароль,
Чтобы в новый мир не проник чужой.
Но мы смертны, как. и все,
И, когда начнется сбой систем,
Вспыхнем над Землей яркою звездой.
В последней строке можно было бы предложить коллективное самоубийство отработавших свое десантнкков-помоечников: «Вспыхнем над Землей ядерной звездой!». Бридж получался несерьезный, чернушный по-школьному, в духе крылатой фразы «одной ногой уже в могиле»:
Пока мы здесь —
Одной ногой,
А другой
Мы шагнули в мир иной…
Следующий вариант был позабористей и воплощал устрашающий рассказ Холста о вычитанной им где-то теории: то ли Бог, то ли Дьявол внедрил человека в организм Земли своеобразной смертельной клеткой, чтобы он уничтожил ее, а заодно и себя самого.