Точно: не просто лестница, а спираль! Стальная спираль, тяжело и больно проникающая в сознание, — вот с чем ассоциировалась терентьевская мелодия. Становится трудно дышать, потолок опускается все ниже и ниже, касается головы Отшельника, и его фонарь гаснет. Вернее гаснет тень фонаря, зажженного даже днем…
— Может, получится что-нибудь о пришельце, чужом в нашем мире? — словно читает мои мысли Теря.
— Ага, «в краю древних предков я жил чужаком», — мрачно цитирую я самое себя, тщетно пытаясь отделаться от видения лестницы-спирали.
Но заход в сторону темы пришельца я все-таки делаю, вспоминая фильм, где играл рок-персонаж по имени Дэвид Боуи, — «Человек, который упал с неба». Но, как всегда, получается перевертыш. Мы все — пришельцы. Мы приходим в этот мир по воле или против воли родителей или, как считают религиозные люди, по воле Господа Бога. Нас никто и не спрашивает, хотим ли мы лицезреть этот мир и жить в нем.
ПРИШЕЛЕЦ
Где-то там, в море звездных гамм,
А не на Земле,
Я должен был родиться.
Все не так:
Я в земных руках,
И вокруг меня —
В масках лица…
Эй!
Первый (ерик мой
Был мольбою о пощаде,
Самый первый крик мой
Был прощанием с мечтой,
В первом детском крике
Люди в масках слышат радость,
Но я крикнул сразу,
Что для Земли я чужой…
Снег свой меняет цвет,
На снегу мой след,
Я смотрю на небо,
Я пришелец…
Путь к звездам мне закрыт,
До какой поры —
Я не знаю, ноя верю, верю…
Сквозь меня каждый встречный взгляд,
А мои слова —
Для многих гарь и копоть.
Я живу… но во тьме ночной
Вдруг пронзит тоска
Сердце когтем…
Дай,
Дай мне право
Жить той жизнью, что мне снится!
Глотки льют неправду,
Что мир вокруг ~ другой.
Фарсом цепь трагедий
В этой жизни повторится…
Знаю, мне ответят:
Ты не пророк,
Ты чужой!».
Сюжет № 2
С пришельцами благополучно пролетели. Но счет-пересчет ступеней винтовой лестницы не давал мне покоя. И тогда, из-за этого чувства поступательности, появился Сизиф. Сизиф — не то Герой, не то бандит и разбойник. Имечко, может быть, и не очень благозвучное для песни (это вам не Жанна!), да и тема — чересчур философская. «Одной борьбы за вершину достаточно, чтобы заполнить сердце человека», — сказал Альбер Камю, непроизвольно сделавший после своей смерти огромный вклад в дело АРИИ.
Суть выбранной мной для текста истории такова: жил-был Сизиф, самый хитрый из всех смертных и мудрый. В хитрости своей и изворотливости он не уступал богам. И боги наказали Сизифа за его проделки, отправили к нему Смерть, чтобы та отвела богача и лукавца в Аид, царство мертвых. Но Сизиф подстерег посланницу богов и заковал ее в кандалы… Люди перестали умирать, началось, естественно, перенаселение планеты, войны прекратились. У богов крыша поехала, и самый деловой из них — бог войны Арес — сумел освободить Смерть и этапировать Сизифа по местной Владимирской дороге — по — нынешнему; шоссе Энтузиастов — в царство теней. Но Сизиф и здесь сумел перехитрить Зевса и всю самовлюбленную компанию: он приказал своей послушной супруге не предавать его тело земле и не приносить никаких жертв. Командиры-начальники подземного мира, Аид и Персефон, выразили свое неудовольствие таким несоблюдением проверенных веками обычаев. Тут-то Сизиф и уговорил их отпустить его наверх, дабы вразумить непутевую женщину. Очутившись на воле, под милым сердцу Солнцем, Сизиф ударился в загул и не думал возвращаться во мрак и холод. Пил, гулял Сизиф, баловался с девочками… И опять пришла к нему Смерть, и утащила его в царство Аида. Там ему в наказанье выделили персональную вершину, персональную глыбу, которую он лично должен был катить вверх. Но как только его персональный камень достигал персонально выделенной Сизифу вершины, неведомая сила персонально толкала его вниз… И даже облака не могли скрыть ухмыляющееся бородатое лицо Зевса. Сизифу приходилось начинать все сначала…