Настроение было понятно сразу — душевные страдания. Но, как известно, страдания бывают двух видов: формальные и искренние. Хотелось бы выбрать последние. Все всплывшие сюжеты пересказывать нет смысла… (К вопросу о категориях и видах чувств и поступков: совсем недавно выяснила я интересную вещь: деление греха христианскими теологами-бюрократами на действительный грех и первородный. Действительный грех подразделяется в свою очередь на смертный и простительный, и также на материальный и формальный. Похоже, большинство из нас — материальные грешники. Мы не осознаем свои грехи как грехи, не несем за свои поступки никакой ответственности…)
Сюжет № 1
Один из вариантов текста строился мной как 2-я серия «Беспечного ангела», песни, которая помогла АРИИ попасть в ротацию на «Нашем радио» и речь о которой пойдет несколько позже.
… Мое воображение опять снимало короткометражный и совершенно не бюджетный фильм. Старая мечта со злобным упорством подставляла подножку: когда-то, после окончания 8-го класса, мне ужасно хотелось найти ту школу, в которой обучали бы кинооператорскому мастерству. Я вбила себе в голову, что такое учебное заведение непременно должно находиться в районе киностудии «Мосфильм». Ничего и никого, кроме Александра Борисовича Градского (певца, поэта & композитора и пр., и пр.) я в том районе не нашла. Градский в ту пору щеголял в вытертых до неприличия на коленях вельветовых самопальных портках, в черном вытянутом свитере с продранными локтями, отчаянно ругался матом на всех, включая свою родную бабушку — бабу Розу. Старушка отвечала внуку тем же, по мере возможности кормила котлетами ораву оглоедов — музыкантов и по совместительству выполняла функцию директора сашкиной группы «Скоморохи».
— Сто рублей — таки, и «Скоморохи» будут! — с характерным акцентом заявляла баба Роза телефонной трубке. Закаленная в словесных и жизненных битвах с талантливым внуком старушка, между прочим, дожила до 103 лет, и до последнего дня сохраняла ясность ума. Да будет земля ей пухом… Итак, с кинооператорством ничего не получилось, и с тех пор я прокручиваю все свои фильмы в голове, выступая и за режиссера, и за оператора, а главное — за сценариста.
Представьте себе, что вы смотрите фрагменты фильма.
Большая комната. На стенах выведенные нетвердой рукой надписи «We fuck them all!», «Harley forever!», «It's road to hell». Ни прихожей, ни коридора — дверь открывается сразу на улицу, выбрасывая в уличный поток содержимое комнаты. У стены — пара мотоциклов. По комнате слоняется украшенный паутиной татуировок детина-байкер в джинсовой куртке с оторванными рукавами, в промасленных «Ливайсах». Он совсем не похож на сусальных красавчиков, которых так любят показывать в клипах на песни о прОклятых мотоциклистах. Довольно рядовая физиономия, с парой уродующих щеку шрамов.