- Ну, будя... Брось... - мирно сказал Тюля.
Он лизнул мясистым красным языком "цигарку", покрутил ее грязными пальцами и почтительно подал Ваньке:
- На, не серчай!
Ванька ублаготворенно улыбнулся.
Тюля достал измызганную колоду краденых карт и, растирая уставшие от хохота скулы, начал сдавать.
- Эй, святы черти! А ну-ка, игранем.
Костер прогорал. Щепы мало тепла давали, сруб был без крыши, становилось холодно.
Натаскав топлива, Антон ушел в лес, выбрался к берегу реки и сел на пень.
Тихо кругом было. В небе стояли лучистые звезды, а на речке закурился туман.
Антон становится на колени и начинает молиться, произнося громко жалобные слова. Молитва не утешает, радостных слез нет. Вспоминает грехи свои, вспоминает Любочку, товарищей, брата, всех врагов, хочет всех обнять, простить, - но все не так выходит, не по-настоящему, не сердцем молится - устами, а сам о другом думает, говорит слова и не может понять какие: душа другим занята, другое видит, неясное и расплывчатое. Вот оно надвигается, как из-за гор туча, гнетет.
- Богородица, - шепчет Антон и стукает лбом в землю.
И долго лежит, прислушиваясь, не готова ль к слезам душа.
Политик спит, а те трое играют в карты. Ванька всех удалей орудует. Ему карта валом валит. Дед сердится, Тюля тоже. А Ванька всякий раз, как только дед опасливо клал на кон карту, широко замахнувшись и крякнув, бил своей.
Тюля играл вяло, путал масти, валета называл "клап", даму - "краля".
Ванька острил над ним:
- Эй ты, шестерки козыри!.. Сдавай.
Ванька целую кучу медяков выиграл. Тюля из своих лохмотьев все вытаскивал зашитые пятаки, гривенники и двугривенные и смотрел с тоской, как Ванька складывает медяки стопочкой, а серебро за щеку, в рот.
- Портки заложил, рубаху в гору! - крикнул весело Ванька, ставя карту.
- Бита! - с размаху хлестнул дед тузом.
- А у меня фаля! - подпрыгнул Ванька, показав даму пик, и загреб все деньги.
В это время выросла над срубом чья-то голова в шапке и торчащий ствол ружья.
- Здорово, - сказала голова.
- Здорово, - ответил за всех дед. - Ты что, пастушок, что ли?
- Да...
- Сколько получаешь?
- Сколько получаю, столько и пропиваю...
- Х-хе... удалой ты парень, - пошутил дед. - Залазь к нам: гостем будешь...
Голова дрожащим голосом спросила:
- А вы, дяденьки, откедова?
- А тебе пошто? - осведомился Тюля.
- Да так, за всяко просто...
Дед набил ноздри табаком, чихнул и насмешливо сказал:
- А мы с Тихоновой горки, где пень на колоду брешет...
- Та-а-к, - протянула, что-то соображая, голова.
Антон подошел. Разговор начался за срубом.