– Какая-то истеричка! – обсуждали наутро происшествие соседки, жены сослуживцев.
– Избалованная и неумелая! – был вынесен всеобщий приговор.
– Мы думали, она сошла с ума! – рассказывали они еще потом долго друг другу. – Да все они там в Москве такие. Привыкли к хорошим условиям! Вот пусть теперь понюхает пороху здесь.
Почти никто не сочувствовал Лизе. А она так истошно кричала, чтобы кто-нибудь вызвал к Сашке по телефону службу спасения или «Скорую помощь», что создавалось впечатление, что она не понимает, где находится. Когда приедет «Скорая помощь», если до Читы шестьдесят километров? И что такого особенного случилось с ребенком? Ну сделали сыну прививку, ну поднялась температура. Явление рядовое, все знают, как надо с этим справляться. Ей стали предлагать лекарства – кто принес жаропонижающее, кто – супрастин, а она все кричала, что без врача ничего не будет давать, пока измученный мальчишка не уснул. Тогда она стала ходить как тень по квартирам и приставала то к одной женщине, то к другой:
– Посмотрите, пожалуйста, мой сын не умер? Не умер?
Да, в ту ночь в подъезде никто не мог заснуть. Для Лизы эта ночь была самой страшной в целой жизни. Никогда она не испытывала такого страха за себя, как испытала за сына. Правдой было также то, что она приехала совсем не подготовленной к жизни в военном городке, а тем более к материнству. Довольно скоро она всему научилась. Но за тот давнишний эпизод Лизе было не стыдно. Когда ребенок вдруг закатил глаза и стал дышать так тяжело, что она подумала, что очередной его вздох может стать последним, и заметила судороги, которых никогда не видела раньше, она была готова не только бегать по подъезду, но лететь на Луну или куда угодно, чтобы только кто-нибудь ей помог. Если она и была виновата, то в том, что до этого эпизода являлась слишком легкомысленной: вылупившись из-под крылышка папы с мамой, действительно ничего не знала о реальной жизни. Когда мама предостерегала Лизу от поездки в Забайкалье, она, ослепленная пришедшей к ней любовью, легкомысленно говорила: «Живут и там люди, рожают детей, ведут хозяйство» – и не делала ничего, чтобы обезопасить себя от случайностей.
Одна только мысль, что муж может уехать без нее, если Лиза задержится со сборами, приводила ее одновременно и в ужас, и в отчаяние. Куда угодно, только вместе с ним! Первые месяцы их жизни были действительно романтичными. Не покладая рук она вила свое гнездо. Трудности начались, когда родился Сашка. И реакцию мужа на его первую болезнь она запомнила прекрасно. Она провела ужасную ночь, действительно была близка к помешательству, боялась всего, даже то, что температура вдруг опустилась слишком быстро, ее испугало. Малыш весь вспотел, а потом стал холодным. Она переодела его, запеленала ножки. Он спал, и она в изнеможении задремала прямо на полу у его кроватки – боялась отойти, боялась, что силы оставят его и он умрет.