– Что это? Ну-ка, ищи ошибку сама! – голос мамы звучал относительно ровно и спокойно, даже с каким-то скрытым удовольствием.
Но Аделаида знала – это очень обманчивые ноты, на самом деле в маме сейчас бурлит вулкан, просто она ей дарит шанс! Последний шанс!.. Не воспользуешься – пеняй на себя! – Как говорила мама. Аделаида цепенела и начинала мучительно думать: если она всё-таки ошибку не найдёт – получит ли по первой программе, или маме будет лень вставать с дивана?
Василий! – Вдруг взвивалась мама. – Ты только посмотри на неё! Я с ней разговариваю, а эта дура даже не слышит! О чём ты думаешь, сволочь?! Я с ней про уроки, она – чёрт знает про что! Ладно, смотри, тупица, не «снигири» а «снегири»! «Е» безударная гласная! Проверочное слово «снег»!
«А чего его проверять? – Думала про себя Аделаида. – Я просто неправильно переписала из книжки, – а снегири эти, скорее всего, красивые птички. Грудочка красненькая… Вот бы хоть раз увидеть!»
– Дай мне бритву, дебилка!
Аделаида с радостью несётся на кухню за отцовским лезвием. Это значит, пронесло. Мама просто поругала, но бить не будет. Просто подотрёт сейчас букву «и» и впишет широкую «е». Теперь, делая математику, надо быть особенно внимательной – две ошибки за один вечер ей не простят точно!
Аделаида привыкла, что уроки идут по накатанному сценарию: она пишет; допускает ошибки, или не допускает. Если нет – всё хорошо, если да – тут уже два финала: либо мама просто будет кричать и топать ногами, потом лезвием подскоблит ошибку, либо её основательно отшлёпает, а папа будет бегать вокруг них кругами и, чтоб Аделаида не понимала, причитать на турецком:
– Башина вур! Башина вур!
Аделаида знала, что это означает:
– По голове не бей!
Но мама по голове и так никогда не бьёт! Оттаскать за волосы может, но бьёт только по спине и попе.
«И зачем папа так бегает, ведь она ни разу по голове меня не ударила! И его она, скорее всего, вообще не слышит. Так что если захочет по голове, всё равно стукнет…»
Однажды мама, то ли прочтя очередной номер журнала для учителей, то ли просто решив проявить воистину христианское смирение и такт в воспитании дочери, решила изменить сценарий.
Аделаиде задали переписать текст из «Букваря» «Марина и Мурка». Там было про девочку Марину, которая налила в миску для Мурки молоко. Как Аделаида завидовала сейчас этой самой Марине! Вот ей бы ни за что не разрешили взять котёнка! Да какого котёнка?! Однажды, когда они с дедой пошли в зоопарк, он потом ей в зоомагазине напротив купил двух великолепных, похожих на лимоны канареечек. Они были такие забавные. Бабуля сказала, что это – «самочка и самец». И эти названия тоже Аделаиде очень понравились. Она, правда, подумала, что это сорт канареек и «самочка» было очень похоже на «саночки». От этого канарейки ей нравились ещё больше. Потом, когда деда привёз её на машине домой в Город, клетку повесили в комнате. А через три дня «саночки» исчезли. На удивлённые взгляды Аделаиды мама не реагировала. Тогда Аделаида, скрепя сердце, решила спросить напрямую: