Через час черный цуг митрополита остановился пред крыльцом ее дома. Лакей отворил дверь и доложил, что Маргарита Михайловна не принимает.
- Но меня она, вероятно, примет, - отвечал Филарет, - скажи ей, что я желаю ее видеть.
Когда он вошел, она встретила его в гостиной.
- Я оскорбил вас жестким словом, Маргарита Михайловна, - сказал он, подходя к ней, - и приехал просить у вас прощения.
Эти слова глубоко ее тронули и положили начало искренней дружбе между ней и митрополитом. С тех пор он имел на нее большое влияние. Его ли советами руководясь, повинуясь ли новой потребности своего горя, она переселилась окон-чательно на Бородинское поле.
XI
Около церкви и сторожки скоро образовалась маленькая усадьба с необходимыми надворными строениями. Их давно уж нет, но сторожка уцелела, и мы введем в нее читателя .
Несколько ступеней и замыкающая их небольшая площадка окружены стеклянными стенами, которые образуют род галерейки. Кругом стоят растения. Тут Маргарита Михайловна сиживала в жаркие летние вечера около маленького столика. В углу стоит шкап с образами, осененными иерусалимской пальмой, и пред ними теплится лампада. Рядом с образницей - аналой; на нем лежат крест, Евангелие и выточенная из слоновой кости голова Иоанна Крестителя. С другой стороны образницы после кончины игуменьи поставили небольшой стеклянный шкап, где хранятся ее ряска, мантия, камилавка, четки и посох.
За этой комнатой - другая, с одним только окном, у которого любила заниматься Маргарита Михайловна пред небольшим столиком из красного дерева. На одной стене большое Распятие, у другой поставец, где стоит детский умывальник, и, наконец, кровать за дверью: это спальня.
Службу в Спасо-Бородинской церкви отправляли лишь по праздникам и поминальным дням, а одинокой женщине хотелось слушать ежедневно обедню над прахом мужа и сына, и она внесла в Опекунский Совет довольно значительный капитал. Его проценты были предоставлены братии Лужецкого монастыря, с тем, чтоб иеромонахи обители отправляли поочередно службу в Спасо - Бородинском храме. Вдове воина хотелось также устроить для инвалидов богадельню на шесть кроватей. Но этот план не осуществился, и один только несчастный нашел приют около ее церкви. Его звали Горленко. Семейство его состояло из двух сыновей, которые пали под Бородиным. Семидесятилетний старик желал посвятить молитве остаток одинокой жизни и ходил в Иерусалим, где принял схиму. На возвратном пути он посетил Бородинское поле и поклонился со слезами умиления серебряной главе церкви, выстроенной для вечного поминания "воинов на сем месте убиенных". Маргарита Михайловна пригласила его поселиться на этом пустынном уголке и молиться вместе с ней за дорогих им покойников. Он согласился с радостью, прожил три года в Бородине и умер на ее руках.