– Не придирайся. Кацапович прав, человеку будет приятно, когда общество отметит героику его службы, пусть даже гипотетическую… – Гоманов снял очки и протер линзы носовым платком. – Ну, а ты-то, ты можешь вот так, как он? Экспромтом?
Не находя что ответить, я молча рассматривал носки своих ботинок.
– А я ведь не требую от тебя поэм или философских трактатов! – продолжал Гоманов. – Тебе была поручена предельно простая задача! Репортаж о работниках прачечной – казалось бы, чего уж проще! Но нет! Соловей и тут решил отличиться!
Он снова нацепил на нос очки и стал неторопливо, с издевкой вычитывать:
– «Руководство прачечной, все без исключения коллеги по работе с огромным уважением и теплотой отмечают высокий профессионализм и личные качества Федора Францевича Небояки…» Ну кто, кто только надоумил тебя писать про этого упыря?
– Ну, так это… Руководство его… Заведующая прачечной, – неуверенно соврал я.
– Заведующая прачечной! – воскликнул Гоманов. Несколько секунд он свирепо вращал глазами и судорожно мял губы, борясь с искушением выпалить гадость, которая бы рифмовалась со словом «прачечная». – Заведующая прачечной – моя соседка, понял?! Небояка уже полгода там не работает, понял?! Его еще зимой уволили, когда по милости этого деятеля трубы в котельной медным тазом накрылись! Люди из-за этого бухаря две недели в вынужденном отпуске сидели! Нечего сказать, отличный герой для рубрики «Человек трудом славен»!
«Ты, самоглавно, не забудь про фамилию мою героичаскую написать, – вспомнилось мне напутствие Небояки во время его интервью возле гастронома, где горе-истопник крутился в надежде на шальной градус. – Все солдаты, значыт, с позиции сбежали, а прадед мой один у батарэи остался. А Суворов, значыт, подъехал на белом коне и говорыт: «Ты один со всей батарэи, кто не спугался, значыт, теперака и фамилия твоя будет – Небояка!» – «Вот же паразит! – с досадой думал я. – Он бы еще Александра Невского вспомнил! Эх, сам виноват, расслабился! Надо было не полениться, заведующей этой позвонить, навести справки…»
– Хорошо еще, что я лично этого алконавта знаю, – продолжал Гоманов, – а то подложил бы ты мне свинью за год до пенсии… Теперь вот что! Отношение мое к тебе резко меняется! Доверия у меня к тебе больше нет. Сейчас дуй свинокомплексом заниматься, а ко вторнику жду материал по прачечной. И настоящий, а не липовый!
– Степан Саныч, давайте начистоту, – предложил я. – Район у нас маленький, и все, кто более-менее трудом славен, – все они в моей рубрике уже побывали. Остались по большей части всякие Небояки.