С Евангелием (Агриков) - страница 138

Не просто три мильярда одиночек.
Мы все теперь как в полосе,
И за былое мы в ответе!
И может быть, когда-то скажем все:
“Для нас, для нас примеры были эти!”
И хочется вновь шквалов, бурь,
Зачем такая нам уютность?
Вернуть бы к жизни юную всю “дурь”,
Напрочь отдать лукавую премудрость.
И слышен гомон маленьких детей,
Которые все жизни очень рады,
Как много, много им расставлено сетей!
Для милых, нет надежной им отрады.
А ты, свеча, как звездочка, горишь,
Туман столетий бодро пробивая,
Любовь к Христу, ее ты не затмишь!
Страдальцев любим мы, не забывая.
И сердца внутрь упряча жгучу боль,
Идем вперед, в борьбе изнемогая,
Храня в душе Христову жизни соль,
Стучимся с воплем в двери рая…
Гори свеча, гори свеча ясней,
Страданья дней далеких и суровых.
И чуть светлее будет в жизни сей
Нам, бедным, ждущим дней суровых, новых…

“Бог же мира сокрушит сатану под ногами вашими вскоре” (Рим. 16, 20).

АРГУМЕНТ

Я решил жизнь свою сделать аргументом

(Доктор Швейцер).

Теперь, как никогда еще в истории человечества, не хотят верить словам. Всему надо доказательства, всему нужны аргументы. Изолгавшийся язык потерял всю свою силу. Даже Евангелию не стали доверять. “Все, что в Нем написано невыполнимо и недоступно человеческим силам” — говорят люди нашей эпохи.

Пожилой лысый человек, сказавший эти слова, замолк. Видимо, ему было горько судить строго своих современников, но совесть могла ли пойти на компромисс?

“Чем же объяснить недоверие к фактам нынешнего человека?” — спросил приятеля его собеседник, человек с маленькой бородкой и такими же ничтожными усами. “Гордостью! Понимаете, что вам говорят некоторые? Что нам Евангелие и Жития святых? Все можно написать, бумага выдержит”, — ответил пожилой и снова умолк.

Он был крайне задумчив и неразговорчив. Человек с маленькой бородкой и такими же усами тоже молчал. Он знал, что его приятель непременно скажет еще что-то более важное, потому терпеливо выносил гнетущее молчание. “Вот хотите, скажу вам по памяти один пример из жизни мучеников?” — сказал полувопросительно лысый. “Милости просим,”-умоляюще произнес тот что с бородкой. “Интересная вещь: гордость делает людей отступниками, а смирение — мучениками. На Востоке, в Антиохии, были два духовных брата: священник Саприкий и его клирик юноша Никифор. Но вот, как люди, они из-за чего-то поссорились. Никифор не раз примирения искал, но Саприкий не хотел простить своему клирику. Вдруг возникло гонение на христиан. Кесарь Валериан издал указ забирать и казнить всех христиан, не хотящих принести жертву богам. Священника Саприкия взяли первым, его принуждали, чтобы он похулил Христа и принес жертву богам.