— Тогда нам не будут страшны свирепые норд-весты, от которых сейчас мучимся. Вы видите, бухта совершенно открыта с запада, — говорит инженер-строитель мола.
— Вот на прошлой неделе пришел из Баку пароход, привез нам воды…
— Как воды, какой воды? — перебиваю я.
— Для питья, — удивленно объясняет собеседник.
— Ах, да! — я никак не могу привыкнуть, что здесь, где так много воды… нет воды для питья!
Мы идем вдоль столбов будущей канатноподвесной дороги, и чувство удовольствия вызывает надпись "Сормово", отлитая на какой-то из частей вагонетки. Вот далекий край, а культура, строительство, промышленность проникли и сюда. Верблюд и канатно-подвесная дорога калифорнийского типа — два вида транспорта, но между первым и вторым — пропасть, через которую делает скачок техника нашего века.
VII. МНОЖЕСТВО СУДАКА. — НА ОСЕТРА С ОСТРОГОЙ. — ВСТРЕЧА С ТЮЛЕНЕМ
Джаффара — это пустое место на берегу восточного Каспия, километров на двадцать пять на юг от Кара-Бугазского пролива. Перед вами глыбы серого камня, сброшенного в море. Может быть, они называются "джаффара"? А может быть, песчаный бугор дал название месту? Бугор, который как бы нарочно насыпан, до такой степени у него правильная форма? Не знаю. Чем же замечательно именно это место? И почему весной здесь строится шалаш и сюда прикочевывают рыбаки, туркмены и казаки?
— Судака здесь видимо-невидимо, — отвечает мне на чистом русском языке старик-туркмен, на голове которого большая чёрная шапка, а в руках длинный шест с острогой на конце.
Оказывается, сюда съезжаются ловить судака в мае, а затем в июне — бить осетра. Судака ловят с куласов в ставные сети и сдают служащему (Государственного треста), который сидит со счетами в шалаше. Тут же стоят весы, лежит на всякий случай соль, заготовлены мешки и плетеные корзинки, имеющие форму больших жбанов-бутылей, но без горлышка. Пойманного судака кладут в корзины, корзины навьючивают на верблюдов и караваном отправляют в г. Красноводск в свежем виде. Изотермических вагонов пока еще здесь нет, и свежий судак плохо переносит это путешествие на расстояние пятидесяти километров.
Осетра же бьют, как я сказал, острогой особого рода, которая здесь называется "сандовь".
Устройство сандови нехитрое: дело в том, что сама острога надета на шест не накрепко, а свободно, и к остроге привязана длинная, метров в шестнадцать, веревка. После удара сандовью в осетра наконечник-острога соскальзывает с шеста, и осетр, как кит с воткнутым в него гарпуном, мечется с наконечником, веревка от которого крепко привязана к лодке рыбака.