– Нет… – прошептал я. – Это не я… Это всё вы…
– Нееет… – протянул Коннорс, а затем ткнул пальцем мне в грудь. – Ты! Это твои приказы убили десятки невиновных! Это твои пули убили десятки моих солдат! Твои, а не мои! И это всё не может остаться просто так. Кто-то должен ответить за твои грехи, Алекс. Так кто же это будет?
Я молчал, не в силах произнести больше ни слова.
Откуда? Чёрт возьми, ОТКУДА он всё это знает?! Что ты за дьявол, полковник?!
– Последний день Эль-Кувейта… – негромко произнёс Коннорс, глядя на картину. – Да, я назову её именно так… Апокалипсис был вчера, а сегодня было то, что наступает после отчаяния… И как я ни пытался… Как я ни пытался, я не смог сбежать от того, что здесь случилось… И я сломался.
Полковник вздохнул и склонил голову, а затем зашёл за картину и двинулся на балкон.
Какое-то время я стоял перед картиной, а потом, больше не в силах выдерживать этого зрелища, захромал следом за Коннорсом.
Перед огромными обзорными панелями из сверхпрочного стекла, сквозь которые открывался величественнейший вид на ночной Эль-Кувейт, стоял офисный стул. А на нём спиной ко мне сидел полковник, держа в правой руке серебристую «беретту».
– Полков… Фрэнсис? – хрипло произнёс я.
– Я, – сразу отовсюду и ниоткуда донёсся слегка ироничный голос Коннорса. – Не похож? Подойди поближе, Алекс.
– Я устал от всех этих игр, Фрэнсис, – прохрипел я, шагая вперёд.
– Поверь мне, Алекс, – это не игра…
И подошёл и развернул стул к себе.
Лязгнула ударившаяся о каменный пол «беретта».
В нём сидел иссохшийся мертвец, похожий на мумию, одетый в армейский камуфляж с полковничьими орлами и табличкой «Ф. Коннорс». Плечи кителя были все в тёмных брызгах, на полу под стулом валялась пистолетная гильза, а левый висок трупа был разнесён вдребезги.
И, словно сомнамбула, наклонился и выскользнувший из руки мертвеца пистолет.
– Хммм… Кажется, слухи о том, что я жив… Немного преувеличены, – иронично произнёс Коннорс, выходя из-за моей спины.
Всё вокруг неожиданно погрузилось во тьму. Исчезла Башня, исчез Эль-Кувейт и весь мир. Осталась лишь тьма, в которой были я, полковник и труп полковника на стуле передо мной.
– Н-невозможно… – неверяще произнёс я, мотая головой.
– Уверяю, Алекс, очень даже возможно, – возразил мне Коннорс.
– Но как?!
– Не тот вопрос, Алекс, вопрос не этого момента. Не «как?» – «почему?». Почему всё сложилось так, как сложилось? Почему хрупкое равновесие нарушилось? Потому что ты сделал ошибку, Алекс! И ты продолжал делать ошибку за ошибкой! Тебя здесь не должно было быть. Вы должны были найти агента Махоуни или его кейс с документами. Но вы не должны были играть в миротворцев! Это не было вашей задачей. Вы же наёмники, Алекс. Вам платят за то, чтобы вы делали порученное, а не пытались наносить добро, подвергать заботе и причинять справедливость. Это была не ваша война, Алекс, и это стало твоей виной.