He первая атака (Борзунов) - страница 4

— Товарищ командир взвода! Разрешите обратиться к командиру роты! — тем же голосом, но еще более настойчиво начал Чолпонбай Тулебердиев, когда встал перед высоким младшим лейтенантом Германом.

Умные, большие, чуть печальные глаза офицера на миг недоуменно вспыхнули и улыбнулись. Он осмотрел солдата с ног до головы и подумал: боец как боец. Ничем вроде от других не отличается. Скромный, внешне спокойный. Вот только глаза какие-то особые — добрые, лучистые и очень зоркие. Ничего не ускользает от них. И смелый очень...

— Разрешаю!

Чолпонбай помчался к командиру роты, обогнал его на несколько шагов, повернулся, подошел строевым:

— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться к командиру батальона.

Антопов, любящий Чолпонбая и старавшийся во всем содействовать этому парню, который сам помогал всем, чем мог, остановился.

— Очень нужно?

— Очень!

— Обращайтесь.

От командира батальона Тулебердиев направился к комиссару полка.

— Товарищ майор! За что так обижать? За что? — В голосе слышался упрек и какая-то внутренняя боль.

— Кого, товарищ Тулебердиев? Да опустите руку. Вольно! Опустите руку, говорю. Чем вы обижены и кем?

— Я же после смены спал — на посту ночью стоял. А меня не предупредили, не подняли. В строю я не был, когда вы говорили...

— О чем?

— О добровольцах, товарищ майор! Очень прошу!

— Поздно, Тулебердиев. Уже отобрано необходимое число солдат...

— Потому к вам и обращаюсь, товарищ майор. Несправедливо это. Неправильно. Я же клятву давал.

— Но ведь нужны пловцы, хорошие, очень сильные, очень выносливые.

— Я плаваю хорошо! — не задумываясь, похвалил себя Чолпонбай, хотя в Киргизии плавал мало. Но тут он усилием воли отстранил воспоминание о своих немногих коротких заплывах, чтобы смущением не выдать себя. И снова торопливо заговорил: — А по горам я в Тянь-Шане натренировался. Поверьте, очень прошу. Или если мне еще комсомольского билета не выдали, то и доверить нельзя?

Тут Чолпонбай действовал наверняка: ведь только вчера их приняли в комсомол, и волнующая сцена вспыхнула перед ним, но он погасил ее, потому что ему важно было не пережить это волнение снова, а добиться того, без чего он не мог успокоиться. Ход с комсомольским билетом подсказала ему интуиция. И это решило дело.

— Хорошо, я поговорю с командиром полка, попрошу за тебя! — пообещал комиссар.

Судя по всему, ночью, перед самым рассветом, в районе Селявного группа под командованием старшего лейтенанта Горохова должна была начать переправу через Дон. Начать умно, бесшумно и быстро.

Дзоты и блиндажи, множество траншей и окопов, ряды колючей проволоки, противотанковые и противопехотные мины — все это было на том, вражеском. Все ощетинилось, все ждало своих жертв...