Живые фонарики (Пинясов) - страница 25
Так прогудел он и улетел!
Побежала вдогонку шмелю Почемучка, а от него только пыльца в воздухе ниточкой протянулась.
— Куда же он улетел, дедушка?
— От кошки своему шмелиному народу привет понёс.
— И всё, что он рассказал, — это правда?
Смотрит Почемучка и не поймёт: не шутит ли дедушка?
Корова поглядывает на неё лукаво, а сама клевер жуёт. Котята, напившись молока, друг друга облизывают. Трёхшёрстка дремлет, а сама когти то выпустит, то уберёт.
— Ну, дедынька, ну скажи — правда всё это?
— А уж это ты сама подумай, внученька.
И Почемучка стала думать, думать… И чем больше она думала, тем всё интересней становилось ей жить на свете.
ОТЧЕГО ЛЯГУШКА СПЛЮЩИЛАСЬ
Есть у нас в Мордовии, в излучине реки Мокши, чудесная роща. Певчих птиц в ней так много, что каждый день для всех желающих пернатые певцы дают концерт.
Запевают, конечно, соловьи — известные солисты, мастера пения. Голоса у них чистые, звонкие, приятные. То забулькают, то защёлкают, то засвистят, то заиграют, как пастушьи дудки, то рассыплются бубенчиками. Подыгрывают им варакушки, подсвистывают дрозды, подстукивают на дуплистых деревьях дятлы-барабанщики, в бубны синички звенят, иволги подголоски выводят. Даже безголосая кукушка и та аккомпанирует как может: «ку-ку, ку-ку».
Всё лесное население слушает — не наслушается. Даже сонная сова и та ушами встряхнёт, глазами поморгает и крыльями похлопает.
А восторженный кулик взовьётся выше всех в небо и кричит на весь свет:
— Бис! Бис!
Все пернатые артисты дружные, не гордые, не заносчивые, не завистливые; каждый поёт как может.
Лес велик, деревьев много, всем можно своё искусство показать.
Козодой летает по лесу и, кого ни встретит, всех уговаривает:
— Спой, спой!
А перепёлка любит молодые таланты открывать и каждой птичке утром и вечером внушает:
— Спеть пора, спеть пора!
Все птицы свои таланты показали, а толстая зелёная лягушка сидит в болоте и молчит, только от зависти надувается.
Заметил её хохлатый чибис. Подбежал на своих тонких ножках, кланяется, трясёт хохолком и спрашивает:
— Почему не поёте? Чьи вы? Чьи вы?
— Меня не просят, вот и не пою, — отвечает лягушка.
— А мы вас просим, просим! — сказала пробегавшая мимо вежливая трясогузка на тоненьких ножках. И тоже стала кланяться.
Но лягушке этого показалось мало:
— Я не такова, я не такова!
Прибежали, прилетели другие птицы — наперебой уговаривают лягушку участвовать в их концерте. Уж если она такая толстая и так важничает, наверное, и голос у неё замечательный и поёт она отменно хорошо.
Отмалчивается лягушка.
Даже утка, сидевшая в гнезде, стала ей говорить: