Работу я закончил только поздно ночью. Поначалу, пришлось работать очень аккуратно, чтобы не испортить заготовку неосторожным движением ножа. Но уже через час руки обрели привычную уверенность, словно, и не прошло тех десятков лет, когда я своими руками делал игрушки для своего первенца и его друзей. Тогда, после войны, подобные вещи вообще были большой редкостью. Не до игр было, да…
Аккуратно прорезав последний завиток, я окинул фигурку придирчивым взглядом. Вот и все. Осталось обработать наждачкой, и дом для «новичка» будет готов. Но не успел я взяться за первую, грубую обработку статуэтки, как дух, обдав меня своим восхищением, нырнул в фигурку. А вот то, что произошло дальше, вогнало меня в шок!
Статуэтка в с т р е п е н у л а с ь, словно встряхнулся выбравшийся из воды зверёк. Вот только вместо капель воды во все стороны полетели опилки и мелкая деревянная пыль. Как живой… По сравнению с тем, как фигурка выглядела сейчас, моя работа была просто грубым и примитивным эскизом. Честное слово!
Я поставил статуэтку на стол и хотел было аккуратно её повернуть, чтобы осмотреть со всех сторон, но не успел. Фигурка сама вдруг обернулась вокруг оси… точнее, вырезанный мною и «оживший», окрасившийся в золотистый цвет, лисёнок закрутился на круглом основании и, задорно блеснув черными бусинками глаз, улёгся, укрыв себя хвостами с белоснежными, словно их в белила макнули, кончиками, так что видно было только их, да чёрный кончик носа. М — да, кажется, где‑то в чем‑то я ошибся… С другой стороны…
— Эй, Лис! Вылезай, покажи нам с Броги, как ты теперь выглядишь… — Я ткнул пальцем в свернувшегося калачиком зверька. Тот приоткрыл один глаз, демонстративно зевнул и уселся на основании, обернув затянутые в черные «носочки» лапы всеми девятью хвостами. Позёр.
Скользнувшая в сторону от замершей статуэтки, тень увеличилась и превратилась фактически в полную копию деревянной фигурки. Лисёнок подпрыгнул в воздухе, сделал совершенно сумасшедшее сальто и громко тявкнул. Да… я точно перестарался.
— Ты доволен? — Вздохнул я.
В ответ этот неугомонный обдал меня ощущением радости, лизнул (!) в щеку и, ещё раз тявкнув в сторону скрывшегося в картине Броги, вернулся обратно в статуэтку.
— Что ты на меня так смотришь? — Поинтересовался я у высунувшегося латника, на что тот покачал головой и исчез. Завидует, что ли? Ладно, разберёмся. Но не сегодня… устал. Убрав мусор, я взглянул на часы и, тихо выругавшись, отправился спать. Три часа ночи, а утром школа, чтоб ей ни дна ни покрышки.
* * *
Имма закончила очередную тренировку и, утерев пот подхваченным со скамьи полотенцем, устало потянувшись, отправилась в душ. Да, после сегодняшнего взрыва в школе, ей ещё пару дней нежелательно давать волю своей силе… воли. Но это совсем не значит, что можно забыть и об обычных тренировках, как сообщил ей наставник, кивнув в сторону спортзала.