Почему до сих пор жива сказка о каких-то особенных, "хороших" женщинах?
Первая причина — это наша память о временах патриархата. Суламифь, Лаура, Джульетта. Все лучшие образцы женской добродетели, жертвенности, любви и материнства созданы именно в патриархальные времена. Но мы, мужчины, должны очень четко отдавать себе отчет, что эти образы и созданы патриархатом, и, одновременно являются олицетворениями лучших и наиболее востребованных качеств патриархального мира. Петрарка воспел мать 11 детей, а вовсе не солдата Джейн, страдалец Вертер у Гете любил добродетельную невесту своего товарища, заботливую сестру и дочь порядочного семейства, а вовсе не стерву из современного женского сериала. Патриархат очень четко регламентировал жизнь женщины от рождения до смерти, через взросление в родительском доме, передачу из рук отца в руки мужа, материнство, заботу муже, детях и внуках. Патриархат строго определял нормы женского поведения и создал правильные ИДЕАЛЫ женщины. И, надо сказать, большинство женщин старались им следовать: быть добродетельной было почетно и выгодно, а мерзкой стервой или потаскухой — нет.
"Женщины восприимчивее мужчин и в целомудренные годы были лучше, чем мы; но теперь в этом развратном и порочном возрасте они хуже нас." (Лев Толстой, дневники)
Мужчины патриархата имели все основания гордиться своими женщинами и превозносить их. Но патриархата сейчас нет, и лично я не вижу повода восхищаться тем, что из себя представляет современная женщина, ее доминирующий тип.
Современные мужчины не желают понимать, что вместе с торжеством матриархальной деградации общества изменилась и основная жизненная программа женщин, их базовые установки в отношении с мужчинами, от которых, тем не менее, женщины продолжают требовать патриархально-рыцарского обращения. То, что считалось непристойным еще 60 лет назад, сейчас выставляется как норма отношений между мужчинами и женщинами, как "умение жить". Стервозность стала предметом гордости, способность женщины "развести", "обуть" мужчину стала чуть ли не добродетелью. Стяжательство, потребительское отношение к мужчине, обман, супружеские измены стали не только обычным делом, но подаются с экранов телевизоров с бравадой и эпатажем. Девственность и целомудрие высмеяны, девичья чистота раздавлена насаждаемой повсеместно культурой проституирования.
Правят бал вырвавшиеся наружу худшие самочные инстинкты, которые патриархат достаточно успешно подавлял тысячелетиями. Внутренняя суть женщины не изменилась — исчезла плетка, которой женская суть приводилась к приличному внешнему виду.