— Я не осмеливался разбудить вас, так как не смогу сегодня провести с вами ночь, — грустно зашептал молодой человек, приближаясь к Батистине.
Она едва не расхохоталась и села на постели, даже не потрудившись прикрыть бесстыдно поднявшиеся груди.
— Так что же вы здесь делаете, сударь? Раз уж вы пришли, я вас не отпущу!
— Нет, не шутите, дорогая! Я зашел предупредить вас. Капитан опасается, как бы не разразилась страшная буря… На нас надвигается шторм! Но что бы ни случилось, оставайтесь в постели, — посоветовал он.
Батистина улыбнулась. Ее любовник был мрачен и встревожен.
— Благодарю вас, Легалик. Вы очень любезны, — пролепетала она.
— Да нет, нисколько я не любезен… Просто я люблю вас, как последний дурак! — проворчал моряк.
— Ах! — вымолвила потерявшая дар речи Батистина.
— Да, я тебя хорошо изучил… Ты отдаешь мне только твое тело, твое чудесное, восхитительное тело… И я совсем лишился рассудка, я хотел заполучить и сердце…
Батистина удивленно таращила глаза: никогда еще Легалик не говорил с ней так. Она даже никогда не задавала себе вопроса, любит ли она его. Молодой человек склонился над девушкой, взял в плен ее губы и с какой-то смесью ярости и отчаяния сорвал тонкий муслин, чтобы осыпать поцелуями ее тело. Батистина почти сомлела от бурных ласк. Легалик с трудом оторвался от нее и выскочил за дверь. Наша героиня была очень взволнована столь странным поведением любовника. Она чувствовала себя оскорбленной: он посмел покинуть ее как раз в тот момент, когда она более чем когда-либо жаждала его ласк.
Несколько минут спустя Батистина уже спала крепким сном, как и Жорж-Альбер. Во сне ее преследовала женщина с лихорадочно горящими глазами. Она сжимала в руке отточенный кинжал. «Я пущу тебе кровь, кривляка!» — звучал в ушах Батистины ее пронзительный визг. Батистина закричала во сне от страха. Ответом ей послужил страшный треск, донесшийся наяву из чрева корабля.
Батистина проснулась от ужасного удара, сила которого была такова, что девушка слетела с койки и оказалась на полу.
Жорж-Альбер бросился на помощь своей хозяйке, лежавшей почти без сознания около ночного столика. Им грозила неведомая опасность, однако он стыдливо прикрыл лапкой глаза, чтобы не смотреть на обнаженное тело девушки. Следует заметить: у этой пройдохи и лакомки манеры были получше, чем у многих представителей рода человеческого. Малыш протянул Батистине кофточку и нижнюю юбку и помог встать. Наша героиня еде держалась на ногах. Корабль трясло и качало так, будто он был кастрюлей, стоящей на какой-то адской плите. Батистина ничего не понимала. Удары следовали один за другим и с каждым разом становились все сильней. На палубе возникла суета: кто-то куда-то бежал, кто-то зычным голосом отдавал приказы, кто-то бранился… Батистина не знала, должны ли эти действия успокоить ее или, наоборот, взволновать еще больше. Юная путешественница и ее маленький друг в испуге прижались друг к другу, но через мгновение, сбитые с ног мощнейшим ударом, оба упали и покатились по полу в дальний угол каюты, Жорж-Альбер недовольно ворчал и фыркал.