— Вы не спите? Вы проснулись? — раздался рядом с Батистиной настойчивый шепот. Девушка приоткрыла глаза, чуть привыкла к темноте и посмотрела в ту сторону, откуда доносился голос. К ней подползала Иностранка. Женщина была уже почти радом, Батистина могла дотронуться до нее рукой. Девушка тотчас же плотно смежила веки и сделала вид, что крепко спит. Но через секунду любопытство победило, и она приоткрыла глаза. Увиденное неприятно поразило ее: над ней склонилась Иностранка. Девушка ощутила на своем лице горячее дыхание…
— Я заметила, что вы пошевелились! Отвечайте же! — сладострастно зашептала Иностранка, проводя пальцами по плечу и руке Батистины.
Юную любопытную сороку охватил неподдельный ужас. Она постаралась дышать ровно и спокойно, изображая глубокий сон.
— Вы так бесподобно красивы! — шептала Иностранка над ухом Батистины. Сжавшаяся в комок девушка почувствовала, как рука этого чудовища коснулась ее груди, погладила бедра и попку, спустилась по ногам до щиколоток. Нервы у Батистины были напряжены до предела. Она что-то пробормотала, словно сквозь сон, перевернулась на другой бок и сильно ударила Иностранку ногой в живот. Батистине показалось, что та издевательски захохотала. Через секунду она с облегчением, но и не без разочарования увидела, как Иностранка поползла к Золотой Ляжке, чья циновка находилась в ногах у Батистины.
Наша юная героиня, понадеявшись на темноту, чуть пошире раскрыла глаза. Девицы храпели, стонали, кашляли, что-то бормотали во сне. Пираты снабдили их довольно большим количеством гамаков, и теперь эти гамаки раскачивались в лучах лунного света под тяжестью беспокойно ворочавшихся путешественниц поневоле. Батистина почти свернула себе шею, пытаясь получше рассмотреть, что же делает Иностранка. А та, встав на колени возле Золотой Ляжки, уверенно расстегивала на ней кофту. Она обнажила полные, словно спелые груши, груди девицы. Горячий, обжигающий ком застрял в горле у Батистины, она едва сдержалась, чтобы не закричать. Золотая Ляжка что-то забубнила спросонья, а Иностранка еще ниже склонилась над ней и принялась покусывать и ласкать вставшие торчком соски. Иногда она поднимала голову, и Батистина видела на ее лице выражение, похожее на то, какое бывает у завзятого гурмана, когда он поглощает свое любимейшее блюдо. Опытные руки Иностранки скользнули вниз, к животу Золотой Ляжки. Та нежно заворковала и окончательно проснулась. Батистина, пораженная и завороженная этим зрелищем, увидела, как заблестели в темноте глаза обеих девиц. Золотая Ляжка притянула к себе Иностранку, задрала ей юбку, а сама приподняла зад, выгнулась дугой и бесстыдно раздвинула ноги.