— Ну, ну, не преувеличивайте, господин маршал, и не пытайтесь быть опытным царедворцем. Все равно ничего путного не выйдет, вам это не к лицу, да и вам прекрасно известно, что я не терплю лесть.
— Ах, сир, простите великодушно старому солдату правдивые слова, но я действительно так думаю. Солдаты на фронтах чувствуют себя забытыми, покинутыми. Они готовы проливать свою кровь за что-то высокое, а не зря. Уже давно короли Франции не присутствовали на полях сражений, не принимали участия в битвах, словно бы войны их не касались или не интересовали… — с горечью промолвил маршал, переводя дыхание.
— Достаточно, граф. Ваши пушки стреляют точно в цель, и, возможно, ваши ядра только добавляют жару… — сказал король, подняв свою изящную тонкую руку. — Я сейчас должен принять кое-кого. В состоянии ли вы пройти в соседнюю гостиную и там подождать нашего решения? Нам надо хорошенько обдумать все плюсы и минусы вашего плана… Ибо, если он провалится, все скажут, что это жалкая неудача плохого монарха, а если он принесет успех, то все будут помнить только о вашем славном имени и вашей победе… так всегда бывает… Только короли всегда виновны перед своими народами…
Батистина торопливо поставила книги на место. У нее едва хватило времени юркнуть на свой диванчик. Книжный шкаф со скрипом повернулся вокруг своей оси и пропустил маршала Мориса Саксонского, с трудом переставлявшего чудовищно раздутые ноги. Батистина сидела, скромно опустив глаза и закутавшись в накидку. Весь вид девушки свидетельствовал о ее полнейшей невинности. Она не посмела поднять глаз на вошедшего, но сквозь неплотно сомкнутые ресницы успела заметить чеканный профиль короля, закрывавшего дверь. Успел ли Людовик XV заметить ее?
— Я тысячу раз благодарю его величество: со свойственной ему деликатностью он не заставил бедного немощного старца ожидать решения своей судьбы в печальном одиночестве. Вы, мадемуазель, прекрасный солнечный луч, озаряющий сегодня королевский двор, — вполголоса произнес Морис Саксонский, отвесив Батистине низкий поклон и тяжело опускаясь на диванчик с ней рядом. — Батистина подавила смешок. Маршал умел отпускать комплименты и, хотя и был слабоват на ноги, все же обладал широкими плечами и красиво посаженной благородной головой. Если бы не ноги, ему ни за что нельзя было бы дать пятидесяти.
Батистина сохраняла холодный и неприступный вид, словно знать не знала, каким значительным лицом был вошедший в гостиную тучный мужчина. Крайне довольная избранной линией поведения, Батистина схватила веер и стала непринужденно обмахиваться.