— Но, разумеется, не по тому же поводу! — почти в полный голос произнес маршал.
— Прошу вас, не так громко, здесь все слышно… — необдуманно сказала Батистина.
— Ага! Вот вы и попались! Я зову стражу, пусть вас арестуют! Вы, без сомнения, шпионка! — неумолимо заявил маршал и сделал вид, что встает, хотя это ему было затруднительно.
— О, господин маршал, пощадите, — взмолилась Батистина, вцепляясь в рукав маршальского камзола. — Вы ошибаетесь, ошибаетесь! Сегодня утром за мной приехал герцог де Ришелье и привез сюда, я не знаю зачем. Кажется, король желает меня видеть.
— Вас увидеть? И все? Не верю ни одному слову! Вы заслуживаете, чтобы вас отправили в тюрьму, это научит вас держать язык за зубами! — резко оторвал от своего камзола маленькую ручку маршал.
У Батистины побежали мурашки по спине и похолодели ноги. Она внезапно ощутила себя покинутой, потерянной, усталой. Эта несправедливость лишала ее сил.
— О, вы такой злой! — прошептала Батистина, задыхаясь от горечи и боли. Из ее голубых глаз выкатились две слезинки и повисли на ресницах, как у малого ребенка.
В единый миг она узнала о волшебной силе вовремя пущенной слезы, о том, какое впечатление женские слезы могут произвести даже на такого сурового мужчину, как этот загрубевший в сражениях воин.
— Ну, ну, малышка, не надо! Ох, клянусь моими бравыми гренадерами, какой же я болван! Держите платок, утрите эти прекрасные глазки. Ах, я никогда не видел таких ясных глазок! — восклицал маршал, извлекая из кармана надушенный платок, от которого исходил запах мускуса. Старик легонько потрепал Батистину по бархатистой щечке.
— Я… я… вовсе не… не шпионка-а-а… Зачем вы это придумали-и-и… А я… я… всегда так восхищалась… вашим талантом… Сестры-урсулинки страшно боялись вас и даже… запрещали упоминать… ваше имя, но я вас нисколько… не боялась… Я буду молчать… как рыба… о том… что… вы собираетесь… дать сражение… — всхлипывала Батистина, словно маленькая девчушка.
— Ну я вам верю, верю! Только, Бога ради, успокойтесь и вытрите слезы! — широко улыбнулся Морис Саксонский.
Батистина выполнила его просьбу.
— Ну вот мы и помирились! — удовлетворенно заметил маршал, засовывая свой платок обратно в карман.
Батистина согласно закивала головой. Маршал осторожно и очень ласково взял ее за руку. Слегка погладив тонкие пальцы, нежно их поцеловал.
— Как вас зовут, моя славная маленькая девочка?
— Батистина де Вильнев-Карамей, — ответила девушка, находившаяся теперь в весьма затруднительном положении: многоопытная рука маршала уже обвила ее талию. Батистина не знала, как поступить. Остановить маршала?.. Но как? И что потом будет?