Девушке показалось, что лестница бесконечна. Но вот наконец лакей толкнул какую-то дверь, и все трое оказались в огромном, отделанном разноцветным мрамором вестибюле, в конце которого виднелась длинная анфилада комнат. Батистина поняла, что они достигли парадных покоев.
Миновав большой зал, явно предназначенный для музицирования, и две роскошные гостиные, девушка обратила внимание, что количество придворных и посетителей заметно увеличилось, и еще она обратила внимание, что вызывает у всех повышенный интерес. Ее рассматривали с поразительной бесцеремонностью, даже с неким бесстыдством. Всем едва ли не хотелось ее пощупать!
«Ну и наглецы! Бедный Людовик, как мне жаль его, он вынужден жить среди них!» — думала Батистина, ощущая, как пылают ее щеки.
— Кто это? Кто такая? — громко прозвучал вопрос, заданный пронзительным голосом. Батистину дерзко оглядывала с головы до ног высокая ярко-рыжая дама, увешанная бриллиантами.
— Похоже, наш возлюбленный братец принимал у себя тайно эту красотку, герцогиня, — прыснул со смеху маленький толстячок, постоянно оправлявший полы своего камзола.
— Вы скажете тоже, барон! Красотка! Нечего сказать! В любом случае, ко двору она не представлена, — возразила рыжая герцогиня.
— Осторожнее, с ней сам дю Плесси! — заметил высокий сухощавый мужчина, коротко хохотнув.
— А что сие значит? — строя невинные глазки, просюсюкала маленькая блондинка, которую можно было бы назвать красивой, если бы не длинный, опущенный книзу красный нос.
— Наш «жеребец» скучает, у него нет постоянной фаворитки, дорогая маркиза! — сказал громко маркиз и расхохотался.
— Братцу кажется, он очень хитрый и может всех обвести вокруг пальца, но все его амурные делишки — секрет полишинеля, и все обо всем знают… разве нужно было сопровождать эту маленькую мегеру? Хм… А может быть, он сделал это нарочно, чтобы все обо всем догадались… Кто его поймет… Не угадаешь… — брюзжал про себя герцог, бросая на Батистину неприязненные взгляды. Но та только выше задирала свой курносый носишко.
Они вошли в огромную переднюю, отделанную белым и черным мрамором. Ришелье легонько похлопал лакея по плечу, давая понять, что больше не нуждается в его услугах.
— Идемте, идемте, мадемуазель! — почти любезно прошептал герцог и предложил Батистине руку. Девушка едва коснулась кончиками пальцев шелковистого рукава камзола и последовала за дю Плесси. Она все больше изумлялась от увиденного. Они вошли в еще одну роскошно обставленную гостиную. В великолепном камине потрескивал огонь. Спиной к огню стояло массивное зеленое бархатное кресло с позолоченными ножками и подлокотниками. Множество разряженных, расфуфыренных дам расположилось полукругом на низеньких табуретах, что считалось наивысшей привилегией при дворе и дозволялось только принцессам крови и герцогиням. Неподалеку от кресла находился небольшой круглый столик, покрытый кружевной скатертью, спускавшейся до полу.