Я ободряюще подмигиваю ему и оканчиваю церемонию:
--Мика - это Хельде Свеннсон - добрая фея нашего дома...
"Добрая фея" не очень добрым голосом снова интересуется:
--Так я распоряжаюсь о ванне?
--Да-да, пожалуйста, и для Мики тоже, хорошо? - я киваю головой в сторону своего друга и все же срываюсь на оправдания:
--Все же есть и моя вина, что он сейчас в таком виде, а...
--Молодой человек кажется ранен, - фру Свеннсон с подозрительной придирчивостью посмотрела на Мику, еще бы видок у него, конечно, еще тот, - мне позвонить доктору Бентону?
--Спасибо, не стоит, - быстро отзывается Мика, - это просто царапина об арматурину зацепился.
--Как скажете - в голосе фру Свеннсон звякнули едва уловимые укоризненные нотки, - Каролина, зеленая ванна будет для твоего друга, для тебя розовая.
--Хорошо-хорошо!
Больше всего на свете мне сейчас хочется в ванну. И горячего чаю.
--Каролина, я, пожалуй, пойду, - Мика делает робкую попытку удрать, - мне надо попасть на Соергартен.
--Мика, - беру его за руку и убедившись, что фру Свеннсон уже исчезла из кухни громко раздавая распоряжения Минни, нашей прислуге, твердо говорю:
--Это на другом конце города, у тебя нет ни денег, ни документов. Тебя остановит первый же патруль, - потерпи, а? Вымоешься, согреешься, поедим и поедем вместе.
"Не отпущу я тебя никуда одного, - думаю про себя, - еще не хватало мне тебя потерять... сейчас..."
--Малыш, вряд ли здесь вообще есть патрули на улицах, - я чувствую, что глаза снова начинает щипать, - Хорошо, - покорно соглашается Мика.
Я вижу как каменеет его лицо - наверное фру Свеннсон вошла. Так и есть! Старательно подбирая слова и выдерживая интонацию, я прошу фру Свеннсон подобрать для Мики какую-нибудь одежду, может быть из папиной.
--Вряд ли твоему другу подойдут вещи твоего отца. Я подыщу мальчику что-нибудь из вещей из которых вырос Эрик. Кстати, он звонил, сказал, что задержится.
Сердце испуганно ёкает. Эрик! Как же я могла забыть про брата?! Там... в том... времени... мире... Эрик погиб в самом начале войны. Их корабль один из первых был атакован мятежниками. А здесь Эрик жив! И это просто замечательно!
Горячая вода и нежная душистая пена. Запах сирени и ландыша - мои любимые. Почти забытое настоящее блаженство! Я лежала в ванне, прикрыв глаза, пока вода не начала остывать. Кожа стала гладкой розовой и такой шелковистой... Даже шрамы почти незаметны. Правда синяки на запястьях цветут, а ссадина на коленке... Пустяки! Ведь это такие пустяки...
Фру Свеннсон оставила у меня на стуле одежду для Мики. Я выбралась из воды, вытерлась мягким полотенцем - еще одно забытое ощущение и, накинув, махровый банный халат и толкнула дверь в "зеленую ванную".