Пульт оказывается у меня в руках, а Артур что-то еще говорит хриплым срывающимся голосом. Дичь какая!
Я прокручиваю запись в начало. Щелкнула кнопкой звука - но звук отсутствует. На пленке была я, вернее не я, а... В общем ДРУГАЯ я! Я глядела в камеру с глупой улыбкой, и зачем-то поворачивалась то в фас, то в профиль... А вот и придурки в масках, в кадре трое, а не четверо... А ведь девчонка не в себе, догадалась я - алкоголь? Нет, меня от алкоголя просто выворачивает наизнанку. Скорее какой-то наркотик... Вон слушает этого козла с какой-то потусторонней улыбкой
Артур бубнит что-то про наркотики, про месть...
--Погоди, Арт! - привычно отмахиваюсь от него. Мне сейчас очень важно узнать одно - есть на кассете Мика? Не зря же папа в него так вцепился...
Тем временем мужик на экране положил на грудь ТОЙ Каролине руку, начал мять поверх простенькой голубой футболки... А она улыбается и лишь слегка запрокидывает голову. В животе рождается тошнота, память, которую я вроде бы стерла, возвращает запах гари и бензина, колючую шерсть берета во рту - боль и бессилие... А на экране троица ублюдков играют с одурманенной девчонкой. Раздевают как послушную куклу, оглаживают, заставляя принимать вызывающие бесстыдные позы... Но меня сейчас интересует другое, я снова и снова прокручиваю кадры, пытаясь разглядеть даже не лица, а хоть какие-то приметы. Но в кадре только дурацкие маски. Все же самый худой из горилл кажется смутно знакомым... Нет... Слишком короткие и кривые ноги... Мики на кассете не было! Я почувствовала странное облегчение. И будто чтобы сильнее взбодрить меня фильм оборвался - мужики ушли из кадра, на черных простынях лежала закрыв глаза мой обнаженный двойник. Я тупо глядела на замерший на экране стоп-кадр.
--Это все, - сухо кашлянул рядом Артур.
Вид у него совершенно несчастный. Стараясь говорить тверже и спокойнее, я интересуюсь:
--Артур, объясни мне, наконец, что происходит? Зачем тебе пистолет?
"И чего только мне сдался этот пистолет?" - удивляюсь я сама себе.
--В каком смысле зачем? - непонимающе переспросил Артур и тут же осекся.
Снова боль в глазах, но в этот раз он говорил спокойно:
--Каролина, я знаю, что виноват, что должен был... - он снова запнулся, но продолжил, - ...там, в мотеле, они что-то подсыпали в кофе...
Понимаю, что сделала ему больно и стараясь предварить новые недоразумения быстро объясняю:
--Артур, я ничего не помню. Вообще! Расскажи.
--Подонки! - шипит сквозь зубы Артур, - и уже другим тоном говорит: