Неожиданно Артур протягивает трубу мне. Это доктор Бентон.
--Каролина, не могли бы вы подъехать ко мне в кабинет? Мне хотелось бы обсудить ваши анализы, - доктор кхекает в трубку и добавляет, - желательно быстрее...
Когда он успел? Взял кровь пока я спала?
--Док, это действительно так срочно? - я чувствую раздражение, со мной снова обошлись, как с куклой - это уже превращается какую-то карму.
--Думаю, что да, - док непреклонен, - пожалуй, я должен сообщить тебе важные новости.
--Что-то серьезное?
--Да, - коротко отвечает доктор.
--Плохое? - кажется напугать меня ему удается, не хватало мне сейчас еще свалится...
--Каролина, это неопасно, - кажется, мудрый доктор уловил мой испуг, - но решать плохие новости или хорошие будешь сама.
--Хорошо, - соглашаюсь я, - прямо сейчас устроит?
Я искоса гляжу на Артура, тот ловит мой взгляд и кивает.
--Да, конечно, жду, - доктор первым кладет трубку.
На этот раз Артур гонит быстрее. Или мне так ощущается потому что шевелится в груди тяжелый комочек нехороших предчувствий.
Сказать я что я ошарашена, значит ничего не сказать: Маленькая клочок термобумаги у меня в сумочке. Фотография с УЗИ. Десять недель... Если что-то решать, то решать надо сейчас, через несколько дней будет поздно.
--Кто отец ребенка, Каролина? - ненавязчиво интересуется доктор, - Артур?
И я долго уговариваю доктора ничего не говорить ни Артуру ни папе. Это могу решить только я. И это решение принимать мне. В любом случае...
Десять недель. Ту ночь я вспомнила сразу. Тесная каморка в наспех переделанной под госпиталь гимназии, узенькая железная койка с кучковатым ватинным матрасом. Резкий запах плесени и лекарств и бурный сбивчивый шепот ласкающего меня Мики.
--Ты такая хорошая, Каролина! Какая же ты хорошая, девочка.
"Ты тоже хороший Мика, - думаю я, - очень хороший, вот только где же ты теперь?"...
***
Пробуждение приходит тяжестью и болью в скованных руках. Неужели мне все только снилось, а на самом деле я все еще в участке, в кресле...
Синее лицо дознавателя с остекленевшими глазами и расплющенным носом, из которого стекала тоненькая струйка крови, не добавляла оптимизма. Все происходящее все больше походило на бред. Мертвый дознаватель, Пит в парадной синей форме имперского десанта, и двое мертвых полицейских грудами изломанного мяса застывшие у его ног. Кошмар. Только что дознаватель орал, брызгая слюнями, на застывшего перед ним сержанта и разом все кончилось... Кажется, Питу хватило трех ударов, я даже не успел понять, что произошло. А Пит уже идет ко мне, а в глазах льдистые иглы. Смерть? Живот подводит от ужаса, но я успеваю шепнуть: