***
Сумерки застают нас лежащими рядом под одним одеялом. Во рту сухо, давно столько не говорил. Мысли разбегаются, а голова тяжелая. Полежать бы подумать, да... Нет времени - совсем нет.
А вот подумать есть над чем. Думаю, слушая ровное дыхание Санни, кажется, она уснула. Может и к лучшему - ей нужно отдохнуть. От мыслей, от слов, от слез... Пусть наберется сил, они ей пригодятся. А я, не спеша, стараюсь разложить по полочкам памяти все, что удалось узнать от Санни. Не так и много, но все же, кое-что.
Итак... Семь лет назад мой двойник из этой реальности, называю его условно Мика-дубль, убил отчима Санни, узнав, что тот ее изнасиловал... Мысль прерывается. Изнасиловал, а тот Мика его убил. А как бы я поступил, если бы узнал? Тогда, давно... Да просто. Пошел бы и вогнал заточенный напильник в жирное пузо мерзавцу. Благо, такие заточки или более "продвинутые" выкидухи были почти у каждого Соергартенского паренька.
"И не струсил бы?" - возникает резонный вопрос.
Не знаю. Может быть, это сейчас бы я мог струсить, а тогда... Тогда, наверное, нет. Цена жизни для мальчишек не велика, своей и чужой. Вот так вот. Кажется, старая загадка о причинах заставивших мать Санни убить отчима, окончательно решена - она защищалась. Или защищала... В моем мире. А здесь не смогла. И Мика отомстил. А он молодец, этот Мика-дубль. Жаль, мальчишкой был, отомстить смог, а вот избежать наказания за справедливость, нет. Наверное, об этом он просто не подумал. И хотя, на первый взгляд, дело было явным убийством в состоянии аффекта, тезке не повезло... Может, Судье было лень вникать в перипетии жизни какого-то босяка с Соергартена, а может еще что-то... Но вкатили ему по полной - пятнадцать лет.
Пятнадцать лет... Я отнял этот срок от своей жизни. Двадцать три минус пятнадцать - восемь лет. Если представить, что с восьми лет у меня не было бы ничего, кроме унылых стен тюрьмы, то... Представить (даже представить) не очень выходит. Мне повезло - я просто не знаю, как там, за высокими заборами, над которыми только и видно, что холодные отблески остекления караульных вышек. Видел я тюрьмы... Снаружи. И то мурашки бежали от суровости унылых зданий. А тут пятнадцать лет, изнутри, мальчишке... Неплохая плата за благородство. И хотя объявленная пять лет спустя амнистия ко дню образования Народной Республики стала для Мики ключом к свободе, домой вернулся не добрый спокойный мальчик (Да и был ли он этот мальчик вообще?), а жестокий волк с репутацией отморозка. Пять лет вне жизни и возвращение в страну, которая живет без закона. И ведь без всяких перескоков... Вернее мир один, жизни разные.