– Похоже, я знаю, чем нынче заняться.
Мы вернулись домой, я положила сумочку и копию банковского счета на кухонный стол.
– Эта сотрудница даже не сказала, какой нужен ключ, – проговорила Мэри, перерывая хлам.
Я убрала продукты.
– Нет, он не там.
Я выдвинула верхний ящик комода в третьей спальне.
– Иди сюда! Проверь эти папки, а я займусь вон теми. Вскрывай конверты – все подряд.
Мэри принялась разбирать уйму документов, которые отец сложил в пачки и перехватил резинками.
– Тар, это счета за свет и газ шестилетней давности. Они тебе точно ни к чему.
Я быстро просмотрела бумаги и бросила в мусорную корзину, стоявшую между нами.
– Выкидывай все, что не имеет отношения к финансам. Мне не нужны старые счета. А что в тех коробках? Это твои?
– Не. – Мэри пнула ногой одну. – Это письма от фанов Райана Кристенсена.
– Что, серьезно?
Штабель был с меня ростом и занимал целую стену. Я открыла верхнюю коробку и обнаружила посылки и письма для паба «Митчелл», адресованные нам обоим.
– Ох, мать твою.
– А то. Я не знала, куда еще их девать. Смотри, вот какой-то ключ – похоже, от старого «шевроле».
– Складывай в кучу. – Я взяла первое попавшееся письмо, поддела пальцем, распечатала и пробежала глазами угодливые строки, написанные верной фанаткой: Райан прекрасен, сексуален и замечателен. Я бросила послание в помойку. Затем заметила другое, адресованное мне. Адрес был накорябан курьей лапой. Я отправила его туда же, едва прочитав «…ты не достойна его, прошмандовка». Рука моя чуть тряслась. – Помнишь премьеру «Искупления»? Как Райан психовал?
– Угу, – кивнула Мэри, сидя на полу.
– Он боялся, что кто-нибудь из толпы выстрелит в нас или ткнет его иглой, когда он будет давать автограф.
Мэри вытаращилась на меня:
– Серьезно?
Я кивнула. Затем вскрыла пухлый конверт, в котором оказались трусы.
– Вот овца-а-а-а…
При одном взгляде на этот предмет мне захотелось провести в доме тотальную дезинфекцию.
Лицо Мэри исказилось.
– О господи! Это девчоночьи труселя?
Меня тянуло блевать. Словно во всех коробках скрывалась полоумная охотница Анжелика.
– Люди на этой планете тяжело больны.
Я метнула конверт с бельем в мусорную корзину. Теперь это поганое исподнее отравит свалку.
– А знаешь, что страшнее всего? – Я пнула штабель коробок с фанатскими посланиями. – Когда начинаешь становиться похожей на них.
Я прошерстила кучу, выхватив несколько писем, адресованных мне. Первое представляло собой дикую смесь поздравлений и предостережений – не проморгай, мол, счас тье. «Невероятно!» Второе было не столь дружеским. У меня задрожали руки. «Только не опять. Только не все сначала! Иначе я рехнусь».