Первым поднял руку парень в очках с изрытым оспинами лицом, которого интересовала дальнейшая судьба Юрия Котранского. Затем вполне себе фигуристая девица, вполне тянущая на третьекурсницу и выше, поинтересовалась, не планируется ли восстановить крепостной вал, произвести, так сказать, историческую реконструкцию. Тут слово взял Багдасарян. Оказалось, что он был в курсе относительно планов властей как раз восстановить часть вала на улице Кирова, и мне подумалось, что тут наверняка имеются подсадные студенты с заранее согласованными вопросами.
Третьей подняла руку худенькая, скромно одетая девушка, однако при этом по-своему симпатичная.
- Ольга Козлова, студентка первого курса, - представилась она. - Сергей Андреевич, расскажите, пожалуйста, как рождалось произведение. Что вас натолкнуло на создание повести и как долго вы ее писали?
Я, глядя на нее, так и замер с полуоткрытым ртом. Ольга Козлова... Блин, неудивительно, что уже при названии педучилища во мне что-то торкнулось. Ведь моя мать в этом году именно поступила на первый курс этого учебного заведения, а ее девичья фамилия как раз Козлова. И звали ее Ольга Вячеславовна. Тут же из глубин памяти всплыло воспоминание, как мама показывала мне семейный альбом.
- А вот я, - говорила она, уткнув палец в старое фото, - здесь я студентка первого курса. Ничего была, да? Симпатичная. Вот считай в такую твой папка и влюбился после армии.
- Ты и сейчас у меня вполне симпатичная, - сказал я тогда матери, а она обняла меня, 10-летнего, прижав мою голову к своей груди.
- Андрей Сергеевич, что с вами? Может, водички?
Я сглотнул ком, возвращаясь в реальность. Почему я почти полгода гнал от себя мысли, что нужно если и не встретиться со своими будущими родителями, то хотя бы поглядеть на них издалека? Чего боялся? Не знаю, но предпочитал делать вид, что этой проблемы не существует, что у них своя история, а у меня своя. Это только главному герою в фильме 'Назад в будущее' все давалось играючи, а тут реально колбасило при одной мысли о встрече с совсем молодыми предками. Но судьба привела-таки меня к моей матери.
Черт, нужно как-то выкручиваться, а то вон Багдасарян уже готов произнести фразу Жоржа Милославского: 'Ты не молчи, как пень, я ж не могу один работать'.
- А, хм, гм... Да, что-то в горле пересохло. Спасибо...
Я вернул пустой стакан, откашлялся и начал рассказывать, как писал книгу. А у самого мысли неслись в совсем другом направлении. И когда наконец встреча закончилась, я возблагодарил бога, что на сегодня больше никаких 'автограф-сессий' не предвидится. Слишком уж тяжело мне далось знакомство с мамой, которая пока еще совсем и не мама.