- Послушай, - говорит, - подруга (это она Краковской, значит), мальчик-то наш проснулся. Смотри, какой симпатичный! А пахнет как! Молодой человек (ко мне уже обращается), вы каким парфюмом пользуетесь - чесночным или папричным?
- Чего? - говорю.
- Ну, для запаху более аппетитного, в вас какие ароматизаторы добавлены?
- Мясо, - отвечаю, - сало, соль...
- Нет, вы, - кокетливо возмущаться начала, - глупый какой-то. Мясо, сало и соль - это основные ваши ингредиенты, а для аромату такого чудесного в вас чего положили?
- Это в вас, - говорю, - положили для аромату. А я сам по себе такой замечательный, натурально копченый, усекли?
- Вот дела! И что, не варили ни минуточки?
Тут Краковская за меня вступилась:
- Ты чего к парню прицепилась со своими отдушками? На ценник его посмотри, а потом спрашивай! В таких, как он, одно мясо. Это мы с тобой помоями набиты - я наполовину, а ты на все сто процентов.
- Что ты сказала, кривуля стервозная?
- Ладно, не обижайся, на семьдесят. А про стервозность ты права. Лучше быть стервой, чем дурой.
- Ой-ой-ой! Можно подумать, все, как ты, умные!
- Не все. А за комплимент спасибо, - и многозначительно так на меня посмотрела.
Мол, Докторская как раз тот случай, когда и стерва и дура одновременно. Я не выдержал - рассмеялся. Слава колбасному богу, эта идиотка вареная заснула, а то бы я выслушал приветственный адрес в свою честь. Краковская мне определенно начинала нравиться, вот пахло бы от нее получше, а то протухшая, вроде как...
- А скажите, - обратился я к ней, - мадам Краковская, каким таким образом наше происхождение на ценность влияет.
- Э, парень, незачем тебе мозги пудрить. Ты здесь долго не залежишься. Ты - редкий экземпляр, гастрономический экстаз, можно сказать. Влет уйдешь, поэтому не парься.
- Это как, - удивился я, - экстаз? Это что за слово такое непонятное?
- А вот на стол попадешь, узнаешь. Мне такая слава не грозит. В лучшем случае, алкаши на закуску возьмут, а так, скорее всего, на корм каким-нибудь собакам мордатым отправлюсь. Нормальные люди жалуют меня меньше, чем толстуху Докторскую. Говорят, мол, я - переходный вариант от нее к тебе, точнее, от тебя к ней. Мяса во мне уже почти нет, а нежности - еще...
Я задумался. Значит, Докторская, несмотря на свой скверный характер, все-таки нежная. Интересно получается! Как же я такой факт проглядел? В каком это таком месте она нежная?
- А ни в каком, - словно прочитала мои мысли Краковская. - Ни в каком! Дешевая она просто. Так мир, братец, устроен. Любая дешевка находит в себе одно какое-нибудь достоинство, липовое, как правило, а потом кичится им всю жизнь. Да только не помогает это.