- За что? - я воспринимал все буквально.
- А ни за что! Я ж сказал уже. Просто вы мне были противны. Думал, грязная мразь... И про общую точку зрения людей о нелюбви к вам я только что рассказал. И, поверь, я еще недавно не был среди них исключением. Да и Кабаков... Все инсектоспикер... и ты, конечно.
- Да, Василий, интересно... - покачал я усами. - Но знаешь, я на Бога не обижаюсь. Мне очень даже комфортно быть тараканом. Как думаешь, стань я человеком, меня б в Президенты выбрали?
- Нет, - покачал головой Ферзиков, - тебя б в психушку упекли вместе с твоими гуманистическими идеалами. И меня с тобой вместе, если б только мы вместе остались... Слишком уж ты открытый и бесхитростный, искренний и откровенный. Среди людей таких не любят, называют белыми воронами. Поэтому сиди-ка ты, брат, в своей шкуре и радуйся, что все у тебя получается, что исполнение мечты не за горами... Ау-у, - Василий смачно зевнул, - а теперь давай спать. Завтра Москву смотреть пойдем. Я хочу тебе Кремль показать. А утром, незадолго до прибытия, мимо Останкинской башни проезжать будем, в окно смотри, Муше своей расскажешь...
- Спокойной ночи, Вася, - попрощался я и полез в свою "Путинку". Остановившись в самом начале горлышка, я обернулся: - И спасибо тебе за разъяснение.
- Не за что, - улыбнулся мой лучший друг, - пользуйтесь, господин Агамемнон... Если пригодится...
В ту ночь мне снова снился сон про то, как я превратился в белую лошадь. Только кончался он по-другому: большой узкоглазый друг Ыумгырбеков не смог справиться со смерчем, и тот меня поднял в небо...
Глава двадцатая. Накануне
...а когда я, больно ударившись, упал на землю, у меня осталось только две ноги. И те - человеческие. Лежал я на какой-то незнакомой круглой площади на пурпурном снегу абсолютно голый посреди ярко-красных домов и такого же цвета деревьев...
Останкинская башня, похожая на гигантский шприц, протыкала своей тонкой иглой густые бело-серые небеса, произвела на меня сильное впечатление. Правда о ней я почти сразу, как только вышли на перрон, забыл. На улице стоял такой трескучий мороз, что Вася быстренько спрятал мою "Путинку" во внутренний карман меховой куртки, и они с Олегом быстрым шагом направились к зданию вокзала.
Там, войдя в подземный переход, меня снова вытащили наружу. Вокруг копошилась безликая толпа. Почему-то мне стало смешно, и я вспомнил, как Ферзиков вчера называл людей тараканами. Действительно, если не брать в расчет размеры тел, сходство на лицо. Тем не менее, хаоса в этом на первый взгляд беспорядочном движении совсем не чувствовалось. Наверное, потому, что все стремились к своей маленькой сиюминутной цели и твердо знали маршрут, который к ней ведет.