Таня определенно что-то замыслила. Но линия ее была нам не ясна. Поди разбери, что там у женщин в голове. Антилогичные они, Алексей. Попробуй пойми их... иной раз.
Решили мы в ту ночь, что на работу выйдем спокойно. Ничего предпринимать не будем, посмотрим на поведение Макарыча. А там уж действовать начнем, если надобность возникнет. Может, сядет он в директорское кресло и успокоится. Забудет про обиды. Успокоится. Планы свои наполеоновские в душе укротит. Знаю я многих людей, которые из подлецов во вполне приличных граждан превращались, до верхушек власти добравшись. Иные, правда, еще подлючей становились. Таких, к сожалению, подавляющее большинство... Ладно. Проехали.
В общем, чего угодно ожидали мы, Леша, от Тычкова, но только не того, что случилось на самом деле.
Проведя воскресенье у Тани и Николая и оставшись ночевать у них же, я в понедельник утром перед работой решил заскочить домой - надо было побриться и переодеться. С Колей договариваться о встрече не стали, в лаборатории, мол, увидимся. В конце концов, не станет же Макарыч гадости чинить с первой минуты своего вступления в новую должность. Ему, по нашим расчетам, сначала надо популярным стать в институте, уважаемым и любимым директором. Поэтому, казалось нам, что время на рекогносцировку, так сказать, еще есть. Как мы заблуждались, Алексей. Как же мы заблуждались!
Когда я вошел в институт, сразу почувствовал что-то неладное. У входа, рядом с вертушкой, на месте вахтера, которое обычно занимал Степан - сторож, комендант и дежурный в одном лице, сидел милиционер. Тут же прохаживался невзрачный гражданин в темно-сером костюмчике, делая вид, что ничего не делает и все ему до фени дверцы. Сразу он мне не понравился.
- Здрасьте, - бросил я дежурное приветствие и уже собирался толкнуть вертушку, но меня неожиданно тормознули.
Этого Степан себе никогда не позволял.
- Пропуск предъявите, - сухо, но твердо произнес милиционер.
- Пропуск? - удивился я.
- Пропуск, пропуск, товарищ.
- Да, сейчас, - я начал лихорадочно соображать, где у меня находится требуемый документ и вдруг с ужасом понял, что никогда у меня пропуска-то и не было. Никто ничего по этому поводу мне не говорил. Так, со Степаном познакомили, он меня в какой-то журнал записал и сказал, что все в порядке, - ой... у меня его нет.
- Где же он? Дома оставили?
- Нет, у меня его вообще нет. Я там, в книге записан.
- В книге? Нет у меня никакой книги. Послушайте, вы посетитель?
- Нет, я работаю здесь, - отвечаю, - давно уже, почти полгода.
- Хорошо, скажите фамилию.