Так вот, переименовал я мысленно Деда Мороза в дона Педро. Если в первом, Леша, можно хорошее отыскать, если порыться, то во втором - ни на йоту этого нет. Подлец подлецом, даром, что симпатичный на вид. И усики такие же гламурные, как сейчас говорят. Тогда, правда, таких слов в употреблении не было.
Встал он, значит, из-за стола мне навстречу с радушной улыбкой и руку протянул:
- Здравствуйте, уважаемый Сервелант Николаевич. Здравствуйте, дорогой, - а сам на кнопку селектора жмет и туда, в говорящий ящик обращается: - Зиночка, нам два кофе, пожалуйста. С сахаром и лимоном. Вы, Сервелант Николаевич, кофе пьете?
- Пью, - отвечаю, - только без лимона. Со сливками предпочитаю.
Он тут же в селектор:
- Зина, один без лимона. Со сливками.
- Хо-го-хо, - прошипел в ответ аппарат.
А дон Педро уже ко мне обращается:
- Присаживайтесь, Сервелант Николаевич, разговор нам долгий предстоит. У меня к вам, Сервелант Николаевич, предложение деловое, от которого, я полагаю, вы не сможете отказаться. - И хитро так, исподлобья, на меня поглядывает. Жучара.
Я присел на краешек стула, размышляю про себя, что за такое предложение деловое? Обратно в колбасу? Ну, думаю, люди! Полагают, Леша, что есть такие вещи, от которых отказаться нет возможности. Педро продолжает:
- Вы, Сервелант Николаевич, должно быть, удивляетесь, что я вас к себе пригласил, а не Николая Ивановича? Ничего удивительного, однако, в моем приглашении нет. У Чудова последний год очень напряженным был, ему отдохнуть следует, развеяться. Ведь медового месяца у них с Татьяной Александровной, кажется, до сих пор не было?
- Нет, но они ведь официально не...
- Знаю, знаю, дорогой мой Сервелант Николаевич, что не расписаны. Но это дело незначительное и легкопоправимое. Другое дело, что Татьяна, понимаете ли, Александровна сейчас уже не дочь директора, поэтому законный вопрос возникает, нужно ли теперь Николаю Ивановичу на ней жениться? Как полагаете? Впрочем, это не важно. Их это вопросик, только их. Правда, Николай Сер... Простите, Сервелант Николаевич. Я вас, впрочем, по другому делу пригласил.
В кабинет вошла секретарша, неся на подносе две чашечки, ложечки, кофейник, молочник, блюдце с дольками лимона и сахарницу.
- Спасибо, Зиночка, вы свободны. Ну что, Сервелант Николаевич, сами за собой поухаживаем, чай не в колбасном цехе деланные? - и засмеялся гнусно.
Фу, Леша, мне аж противно стало от этого смеха, но сдержался я. Дипломатия - штука тонкая, тончее хваленого востока.
- Не в колбасном, - говорю, - Лев Макарыч, поухаживаем. М-м-м, хороший у вас кофе!