Естественно, Мария Станиславовна меня не узнала. А когда я про день рождения сказал, так и вовсе как на психа посмотрела.
- Вы, - говорит, - Сервелант, меня ни с кем не путаете?
А с кем я могу собственную мечту, Леша, перепутать? Но не скажешь ведь так сразу, прямо в лоб, что я тогда, когда встретил ее впервые, еще колбасою был. Зачем сразу о себе дурное мнение складывать у симпатичных и, главное, приятных глазу и душе окружающих?
- Возможно, - отвечаю, - хотя... вряд ли. Уж больно ваша внешность запоминающаяся.
- Да, - в наш диалог, спасая мое положение, осторожно вмешалась Татьяна, - Машенька у нас красавица. Ее спутать с кем-либо трудно... Ну что, мужики, так и будете в прихожей стоять?
Николай встрепенулся:
- Действительно, чего мы тут встали? Танюш, у нас на ужин что?
- А на ужин у нас курочка. С брусничкой.
- М-м-м, Сервелант, ты как?
- С брусничкой? - делаю вид, что переспрашиваю, а у самого уже слюни ниже подбородка. - С брусничкой - это восхитительно!
Ужин и впрямь удался на славу. Всю жизнь, Леша, завидую людям, которые готовить умеют. Моих-то кулинарных способностей больше, чем на яичницу-глазунью не хватало. Но это ведь не самая большая беда в жизни, правда?
- Сервелант, - говорит Мария и на меня заинтересованно смотрит, - имя у вас интересное. Я раньше такого не слышала. Вы русский?
- Да вроде того, - отвечаю, - по паспорту. А на самом деле - поди его разбери. У меня знакомая семья есть: он - еврей, она - татарка, а дети - русские. Русские - это ведь не национальность, а к ней прилагательное, как сказал кто-то из известных. Не помню, к сожалению.
Все рассмеялись, обстановка сразу разрядилась. Облачко настороженности, висевшее в воздухе между мною и Марией, сразу же бесследно испарилась.
- Как вас уменьшительно-ласкательно зовут? А то Сервелант - уж очень официально.
- Не знаю про уменьшительность и ласкательность, - пожал я плечами, - а с детства еще Большим Змеем называют, или просто Змеем. От того, наверное, что на индейца похож.
- Похож, Змей, похож, - хохотнул Николай. - Натуральный Чингачгук!
- А мне можно вас так называть? - спрашивает Мария.
- Конечно, - отвечаю, - буду рад.
- А меня Машей зовите, хорошо?
- Хорошо, Маша... А вы замужем?
Николай посмотрел на меня с укоризной, потом повернулся к Маше.
- Точно, индеец. Ты, Мария, на него не обижайся. Он у нас такой. Прямой, как та стрела.
А она, смотрю, и не обижается. Сидит и лишь трясется в смехе беззвучном.
- Н-н-нет... Я и н-н-не обижаюсь... Змей, я не замужем. Не берет никто. Один взял как-то, так и тот сбежал. Аж через полгода.