– Да, – едва слышно проговорил Оливер. – Нас все забыли и бросили в приюте.
– Трудно, наверное, вам пришлось, – продолжала Флориана. – Вы сюда приехали узнать про наследство? Родители вам что-то оставили?
Оливии показалось, что Болье издевается над ними. Но на лице Флорианы было сочувствие. Оливер, напротив, слушал ее, время от времени кивая. Все еще бледный, он заметно ссутулился, вокруг глаз проступили темные круги.
– Мы ничего не слышали про наследство, – хрипло ответил он. – Вы не могли бы рассказать подробнее, что с ними случилось?
– Конечно, мой мальчик, – улыбнулась ректор. – Но, к несчастью, мне надо идти. Множество дел. И все не требуют отлагательства.
Она встала и вышла из-за стола.
– Спасибо вам за все, – глухо произнес Оливер.
Он с трудом поднялся и дрожащей рукой поставил чашку на стол.
– Даже не знаю, как быть. – Флориана вновь попыталась потрепать Оливию по щеке, но та, наученная горьким опытом, увернулась. – У меня сердце разрывается при взгляде на вас. Знаете что?.. Если вам что-то понадобится, приходите ко мне в любое время. Я с удовольствием вам помогу.
– Мы как-нибудь сами, – заявила Оливия.
Брат посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
– Вы так добры к нам, – едва слышно проговорил Оливер.
– Ну вы что! – отмахнулась Флориана. – Вы для меня как родные дети.
Оливия посмотрела на нее с плохо скрываемым отвращением и, даже не попрощавшись, вышла в коридор.
Глава 11
Оливер участвует в трудном разговоре
Беда не приходит одна. Оливер давно знал эту поговорку, а сейчас прочувствовал ее справедливость на себе. Вначале переставшие превращаться твидлы, затем родители, оказавшиеся не такими замечательными, какими он их себе представлял. А теперь сестра на него дуется. Причем весьма сильно. Он понятия не имел, по какой причине, но, прекрасно зная этот не сулящий ничего хорошего взгляд, понял, что дело плохо, и решил не спрашивать.
Попрощавшись с миссис Болье и взяв любезно протянутое ректором печенье, он следом за Оливией вышел в коридор. Усиленно жуя хрустящее лакомство, он хотел с помощью сладкого притупить пульсирующую в груди боль.
«Родители причастны к гибели людей… – Он не знал, что и думать. – Может, они сделали что-то, приведшее к их смерти, случайно, непреднамеренно?» – выдвинул он спасительную гипотезу.
Стало легче, но ненамного. Тогда он прибегнул к испытанному средству – попытался отвлечься, начав думать о хорошем. Мысли, не желая подчиняться разуму, будто малые дети разбегались в разных направлениях, и с каждой секундой ему все трудней становилось сосредоточиться.