Иной раз занятия перерастали в беседы. Как-то коснулись земляка Гектора, Архимеда. Вот здесь Илья блеснул – от винта Архимеда до лебёдки и баллист.
Гектор был удивлён:
– Неужели в твоей далёкой стране слышали об Архимеде?
– Не только слышали, но и механизмы применяют, им придуманные.
Илья чуть не брякнул о Леонардо да Винчи, но он ещё не родился.
За беседами они с Гектором сблизились. Илья всё-таки высшее образование имел, умён был, мог объяснить природу явлений.
Фидий иной раз обижался:
– Ты всё время то с Деа, то с Гектором… Совсем меня забыл!
– Латынь учу, пригодится, – примиряющее улыбался Илья.
– Чувствую – далеко пойдёшь, я о тебе ещё услышу.
– Типун тебе на язык!
Оба посмеялись, а ведь потом именно так и случилось.
Но вот настал день, о котором Илья постоянно помнил и которого опасался в душе: вечером на виллу к Деа прибежал запыхавшийся гонец с известием, что в порт прибыл корабль, на котором находится муж хозяйки.
На вилле сразу поднялась суматоха. Деа отдала кухаркам приказ готовить кушанья, которые любил муж, сама же направилась в термы – принимать ванну с лепестками роз.
Дворцовые слуги тоже забегали. Доливали масло в светильники, срезали в саду и ставили в вазы свежие цветы, в который раз смахивали перьями не видимую глазами пыль.
Илья же не находил себе места. Вот явится сейчас муж-рогоносец – прислуга и доложит ему об отношениях Деа и слуги. Как он отреагирует? На Руси в лучшем случае морду били. А учитывая, что муж любовницы – сенатор, он лично руки пачкать не будет. Для этого слуги есть и наверняка какая-то личная охрана, сопровождающие. По крайней мере, Илья это предполагал.
Сенатор Маркус Брутус Сервилий Гракх прибыл часа через три – за ним к причалу выслали колесницу с Фидием. Колесница ехала медленно, и за ней бежали слуги, неся поклажу сенатора.
Вся прислуга, все домочадцы выстроились перед входом в две шеренги – слева и справа от дорожки.
Увидев его, Илья разочаровался. Небольшого роста, толстый, с бабьим лицом и завитыми волосами. Поверх туники – белая тога сенатора с пурпурной полосой, на ногах – кожаные сандалии с золочёными ремешками. И возраст – за пятьдесят.
Сенатор, стоя на колеснице, поднял в приветствии правую руку:
– Аве!
И важно прошествовал к дому, где у колоннады его встречала приукрашенная Деа – внешне она годилась ему в дочки. Но сенатор – это власть и богатство, они вершат судьбы империи и цивилизованного мира.
В доме играла музыка, но вскоре она стихла. Тускло светили дежурные светильники. Похоже, господа улеглись спать.
Разбрелись и слуги. Илья был доволен – впервые за много дней ему удалось по-человечески выспаться ночью.