– Прицел четыре.
Дистанция порядка двух кабельтовых. Но каждое деление прицелов под сотню метров, как и на сухопутных орудиях. Да еще половина делений есть, чтобы бить точнее. В кабельтовых уж больно разнос большой.
– Целиться под обрез фок-мачты, – наблюдая за действиями расчетов, скомандовал Ларин.
– Есть прицел четыре, целиться под обрез фок-мачты, – отозвались приникшие к прицелам и начавшие вращать винты наводки комендоры.
После того как количество артиллерии на кораблях резко сократилось, экипаж стал подразделяться на три четкие группы. Матросы, в обязанности которых входила работа с парусами. Морская пехота, задача которой сводилась к обстрелу противника из винтовок, лихим абордажам и десантам. И артиллеристы, то есть канониры, командиры же орудийных расчетов теперь назывались комендорами.
Ничего удивительного, что эти порядки перекочевали на корабли Добровольческого флота. Во всяком случае, в отношении командиров орудийных расчетов, потому что строгой градации по специальностям тут не имелось. Нужно стрелять – ты комендор. Нужно ставить паруса – побежал по реям. Ну а если дело до аврала дошло, то тут уж и говорить не о чем.
– Первое орудие, пали!
Семеныч оторвался от прицела и, отойдя в сторону, дернул за шнур. Удар курка, искра, легкий дымок от воспламенившейся подсыпки, недолгое, секунда-две, шипение запальной трубки. И орудие сердито рявкнуло, откатившись назад, а затем мягко накатившись обратно по наклонной раме.
Наблюдающий в трубу за результатами стрельбы капитан без труда различил попадание в носовую часть. Бригантина не линейный корабль, в толстых бортах которого вязнут ядра, так что и не всегда определишь, попал ли снаряд или прошел мимо. Тут сразу видно, когда чугунная чушка проламывает толстую доску, разбрасывая при этом щепу и оставляя небольшую пробоину.
Казалось бы, мелочь. Но тем и страшен русский снаряд, что не такая уж это и мелочь. Проникнув за обшивку как обычное ядро, он не останавливается на достигнутом. После этого в дело вступает его начинка из пороха и чугунных картечин. Взрыв сам по себе несет дополнительные разрушения, разлетающиеся осколки выкашивают все живое, оказавшееся поблизости, а ведь еще может начаться и пожар.
В подтверждение изложенного из пробоины появился белый дымок, говорящий о произошедшем внутри взрыве. Порой запал не срабатывал, превращая снаряд в обычную болванку. Но на этот раз все было как надо. О чем красноречиво и говорил дым.
– Точно в правую скулу. Отличная работа, Алексей Васильевич, – не остался равнодушным капитан.