лизм стирался агонией… иногда обрывался вниз и вновь воз-
рождался. Тимур увидел Прокаженного за тысячью покрывал
москитной сетки, в маленькой комнате с фресками и окном на
пустоту; заглянув за марлю и увидев обезображенные останки с
крохотным члеником, свисающим прямо на раздувшиеся поло-
вые губы, он заглянул в закрытые глаза андрогинного демона,
чья внутренняя жизнь ветвилась двуполо и алчно во все на-
правления, созидая новые и новые терра инкогнита в желании
сбежать от огненной боли мозга и грудной клетки. Если Фран-
циск научил дробить себя в рамках самого себя, Прокаженный
сотворять формы не по образу и подобию своему, но по воле и
прихоти своих бессознательных механизмов. «Он не умеет
размышлять так, как размышляем мы; он творит, как страдает
влюбленный; каждое его действие — будто случайность; каждое
его движение — это страдание; каждый его вдох — приближение
к гибели; сила его муки так велика, что позволила его детям
обрести собственный рассудок…. Он и его процессы, это отра-
жение того, что считается Богом; продукты его творения так же
28
Нежность к мертвым
живы, как живы мы, и муки их столь же яростны, как мучаем-
ся мы… каждая секунда его внутренней жизни — направлена в
бездну; рациональные центры отключены; возможно, не суще-
ствует другого биологического существа, которое при столь
сильной агонии, остается живым так долго… писатель или ху-
дожник повторяет акт творения, но момент его вдохновения
так короток, что ребенок рождается мертвым; вдохновение
Прокаженного — это боль, и он вдохновлен ежесекундно; сила
этой боли столь инфернальна, что Прокаженный не способен
соотнести продукт своего творения и разум… его деятельность
бесконтрольна и расстилается во все направления…»
Тимура будто замкнуло, глядя на бесформенный андроги-
нат; тело Прокаженного было узким, как ключ, как ключ-от-ее-
сердца, но выражало собой возможность открыть двери гораздо
более важные, чем двери в чье-то временное сердце. По меркам
ЕГО времени — любовь занимает десять минут; смерть же, как
ночь, простирается над всем безвременно и ежесекундно напо-
минает о себе спазмами боли, и если обычная боль — центрост-
ремительно напоминает О.М. о самоубийстве, то его — разлета-
ется из центра вдоль всего сансарического радиуса.
29
Илья Данишевский
2. Альбертина
«Я буду писать маленькими штрихами, словно заполняю
прошлое; выдумываю прошлое заново, такое, о котором хоте-
лось бы рассказывать… я буду заполнять свои дни этими запи-