В результате барского посещения вотчин, обычно следовал приказ отправить из деревни в «столичный дом» лучших кучеров, столяров, шорников и музыкантов. Если же предполагались крупные строительные работы, из деревни гнали к барину сотни мужиков.
Как сообщает Д. Шелехов, «одному помещику, систематически обучавшему своих крепостных ремеслам, вздумалось выстроить в Питере дом на свой трудовой (!) рубль, добытый. расчетливым хозяйством. Он покупал только первые материалы — кирпич, известку, дерево, железо, медь. Его тягловые мужички дружно, быстро, искусно склали четырехэтажный дом, покрыли, настлали полы, сделали рамы, двери, замки, задвижки, оштукатурили, раcписали и наполнили домашними уборами. Они обогатились щедрою платою своего великодушного господина и помещик не в убытке: этот дом приносит теперь доходу от 30 до 40 000 руб.
Руками крепостных были построены прославленные дворцы Мятлевых, Юсуповых и Строгановых, созданные талантом Растрелли, Кваренги и Руска. Резная мебель, штучные наборные полы, фигурные печи — все это являлось продуктом безвозмездного труда. Французский маршал Кастеллан, попавший в 1812 г. в Москву с наполеоновскими войсками, восторженно описал в своих мемуарах древнюю столицу, называя ее одним из красивейших городов мира. — Трудно представить себе все великолепие дворцов русских вельмож, — замечает автор. — Это объясняется тем, что им легко строить дома: благодаря крепостному труду владелец дома, на его возведение и меблировку, тратит одни лишь съестные припасы, потребные для прокормления занятых на постройке крестьян. Благодаря этому, то, что потребовало бы во Франции два миллиона, обходится здесь менее, чем 50000 франков.
Массон также отметил на рубеже ХVIII и ХIХ веков, что «недавно Россия была единственной страной, предпринимавшей и выполнявшей удивительные постройки, постройки, подобные тем, что восхищают нас в древнем мире, — в ней есть рабы, прокормить которых стоит недорого, как и в Египте. Вот и видишь в Москве и Петербурге гигантские постройки. А между тем нет даже шоссе на небольшом протяжении 200 миль для соединения обеих столиц… Екатерина предпочитает истратить два, три миллиона рублей на унылый Мраморный дворец для своего фаворита (гр. Орлова), чем устроить дорогу, полезную для народа: дорога была для нее вещью слишком обыкновенной».
Проживавшие в Петербурге оброчные крепостные столичных знатных бар несли иногда, помимо оброка, еще особые повинности. Так, например, в торжественных случаях они обязаны были являться на зов барского управителя для пополнения дворни. Когда в конце ХVIII века в деревянном Петербурге участились пожары, один из петербургских магнатов, П. Б. Шереметев, издал указ, «чтобы во время случающихся пожаров торгующие в Петербурге» шереметевские крестьяне «в Фонтанный и Миллионный домы, где предвидится нужнее, приходили, так как оное и всегда бывало, что и в Москве учреждено». В 1838 г., при рождении у д. Н. Шереметева первенца-сына, его крестьяне, «на радостях», преподнесли гр. Шереметевой богатое бирюзовое ожерелье. Известно, что в 1819 г. крестьяне П. Я. Мятлевой поднесли своей госпоже дорогое жемчужное ожерелье, некогда принадлежавшее кардиналу Рогану и приобретенное Павлом I для его фаворитки Гагариной. Как выяснилось впоследствии, муж Мятлевой, узнав, что жене приглянулась эта драгоценность, сумел «убедить» ее крепостных в необходимости купить ожерелье за 55 000 руб.