Давайте рассмотрим этот «природный капитал» более пристально. Первейшая и самая очевидная его составляющая — ископаемые топлива. Никто, уверен, не станет отрицать, что мы относимся к ним как статьям дохода, хотя они, несомненно, являются статьями капитала. Если бы мы относились к ним как к статьям капитала, то должны были бы озаботиться их сохранением: мы должны были бы сделать все, что в наших силах, для минимизации их текущих норм расхода; мы, например, могли бы сказать, что деньги, полученные от реализации этих активов — этих невосстановимых активов, — должны быть внесены в специальный фонд, предназначенный исключительно для развития методов производства и распространения жизненных укладов, которые вообще не зависят от ископаемых топлив или зависят от них лишь в очень небольшой мере. Это и многое другое мы должны были бы делать, если бы относились к ископаемым топливам как к капиталу, а не как к доходу. Но, не предпринимая ни одной из этих мер, мы делаем нечто, прямо противоположное им всем, — мы нисколько не заботимся о сохранении окружающей среды; мы максимизируем текущие нормы расхода вместо того, чтобы минимизировать их; и, совершенно не интересуясь изучением возможностей альтернативных методов производства и жизненных укладов, способных увести нас с гибельной траектории, по которой мы движемся с неуклонно растущей скоростью, мы радостно говорим о невиданном прогрессе, об «обучении досугу» в богатых странах и «трансфере технологий» в бедные.
Ликвидация этих основных средств проходит столь стремительно, что даже в якобы самой богатой стране мира, в Соединенных Штатах Америки, даже на уровне Белого дома, есть немало обеспокоенных людей, призывающих к массовой перегонке угля в жидкое топливо и газ, требующих еще более титанических усилий по поиску и эксплуатации оставшихся сокровищ Земли. Взгляните на цифры, публикуемые под заголовком «Мировая потребность в топливе в 2000 году». Если сейчас мы используем что-то около 7 миллиардов тонн угольного эвивалента, через 28 лет потребность будет втрое выше — 20 миллиардов тонн! .Что такое 28 лет? Если взглянуть в прошлое, то они перенесут нас примерно в конец Второй мировой войны, и, конечно, с того времени потребление топлива утроилось, но утроение означало увеличение менее, чем на 5 миллиардов тонн угольного эквивалента. Сейчас мы спокойно рассуждаем о втрое большем увеличении.
Люди спрашивают: осуществимо ли это? И получают ответ: это необходимо и потому будет сделано. Извинившись перед Джоном Кеннетом Гэлбрейтом, можно сказать, что это случай, когда безликий ведет незрячего. Но зачем же клеветать? Сам по себе вопрос поставлен неверно, потому что содержит неявное допущение — мы имеем дело с доходом, а не с капиталом. Что такого особенного в 2000 году? Как насчет 2028 года, когда дети, резвящиеся сегодня на площадках для игр, будут готовиться к выходу на пенсию? Еще одно утроение? Все эти вопросы предстают абсурдными в тот момент, когда мы осознаем, что имеем дело с капиталом, а не с доходом. Ископаемые топлива не созданы людьми, их нельзя получить повторно из отходов производства. Исчезая, они исчезают навсегда.