— Сегодня был необычайно красивый восход… — ни для кого конкретно проговорил наш специалист по морокам, и снова уставился в окно, не распрямляя, впрочем, хищно согнутой спины.
Я невольно поежилась. Маска, не маска, улыбка, не улыбка, а все равно мне становится не по себе рядом с этим добродушным и самодостаточным, ни на кого не обращающим внимания Мастером. Есть в нем что-то не от мира сего, проглядывает в нем иногда нечто потустороннее… Да еще и его конституция… Выдающийся костный рельеф, длинные черты лица, тонкое телосложение, плавные движения, неровная линия волос, необычайно чистый голос, будто сверхъестественное существо какое-то. Фух, и это не смотря на то, что я менталист, и не должна верить в подобную чепуху по определению!
Айк принялся стучать посудой, что-то недовольно бормоча себе под нос, словно старый дед, а я решилась приблизиться в Линеку. Меня уже давно глодало любопытство — что же он такое рисует? А раз выпал такой момент…
За окном день уже вступил в свои права, от холодного утра остался только белесый, желтеющий с каждым мгновением свет, да небо еще не приняло оттенок пронзительной синевы, оставаясь серо-голубым. На холсте же золотым огнем и медью спела заря. Облака наливались алой кровью, отсвечивали фиолетовыми и лиловыми тенями, слепили сиянием… По небу рекой лилась сусаль, а на кромке облаков сияли мелкие, пронзительные золотинки… Будто и не на картину вовсе смотришь, в прошлом кусок обычной тряпки, а на самое настоящее солнце, чуть оранжеватое, теплое, каким оно бывает только на восходе. Одно только небо. Небо, солнце, облака и воздух, пронизанный светом.
У меня перехватило дыхание, внутри что-то оборвалось и бешено застучало, но это не помешало мне заметить, как Линек, продолжая делать вид, что ничего и никого вокруг не замечает, настороженно, стараясь остаться незамеченным, покосился на меня и непроизвольно сгреб пальцами ткань в том месте, где опирался рукой на стол. Будто закрывался от меня. А еще, что его поза стала излишне статичной, напряглись плечи и движения кисти приобрели рваный, почти лихорадочный характер.
— Здорово… — тихо произнесла я, чтобы не привлекать внимание Айка, все еще сердито гремевшего посудой. — Столько чистого сияния…
Линек чуть расслабился, только еще жестче сжал в кулаке холст. Прекратил подправлять что-то на идеальной, по моему дилетантскому мнению, работе и перевел непривычно пристальный взгляд на меня. Впервые на моей памяти этот странный парень смотрел не сквозь предметы и людей, а прямо на меня, глаза в глаза, приблизившись так близко, словно рассматривал пятно у меня на носу. Хотя, конечно же, никаких пятен у меня на лице нет, как и родинок.